Сердце королевы

Еще несколько раз выходила она в город, неузнанная собственным стражником, который едва смотрел на нее, интересуясь лишь кольцом и паролем. А потом, на седьмую ночь после кражи горгульи, на ее пути снова повстречались Тедди и его Одаренный друг-лионидец.

Она только что набрела на третью комнату историй – по соседству с серебряными доками, в подвале старого покосившегося склада, – и спряталась в дальнем углу с кружкой, как вдруг с тревогой заметила, что над нею нависает Саф. Он посмотрел на нее безмятежно, будто никогда раньше не видел, а потом встал рядом и повернулся к рассказчику за стойкой.

Тот рассказывал историю, которой Биттерблу еще ни разу не слышала и за которой от тревоги едва следила – настолько ее испугало появление Сафа. Главным героем был моряк из островного королевства Лионид. Саф, казалось, полностью погрузился в историю. Наблюдая за ним, но пытаясь этого не показывать и видя огонек интереса в его глазах, Биттерблу осознала то, что ранее от нее ускользало. Однажды ей довелось плыть на океанском судне; они с Катсой бежали в Лионид, спасаясь от Лека. К тому же она видела, как Саф взбирался на восточную стену; заметила его потемневшую от солнца кожу и выгоревшие волосы. Его манера держаться внезапно показалась ей до боли знакомой. Этот блеск в глазах и эту особую легкость движений она видела раньше у моряков, но не простых моряков. Не из той ли Саф породы матросов, кто забирается на вершину мачты в разгар шторма?

Но что он делает так далеко к северу от Монпорта и что же все-таки у него за Дар? Судя по синяку над бровью и содранной коже на скуле, это не мастерство в бою и не быстрое заживление ран.

Между столами проскользнул Тедди с кружками в руках, передал одну Сафу и устроился с другой стороны от Биттерблу. Ее табурет стоял в самом углу, и это означало, что ее поймали в ловушку.

– По правилам хороших манер, – пробормотал Тедди, – вам бы следовало назвать свое имя, как я назвал наши.

Саф пугал не так сильно, когда Тедди был рядом – а он был настолько близко, что Биттерблу видела у него на пальцах пятна от размазанных чернил. Что-то в его облике намекало на счетовода, или конторщика, или, во всяком случае, человека, который не обернется внезапно головорезом.

– А когда двое мужчин загоняют женщину в угол – это тоже по правилам хороших манер? – тихо спросила она.

– Тедди хотел бы убедить вас, что мы делаем это для вашей же безопасности, – сказал Саф с отчетливым лионидским акцентом. – Он бы солгал. Мы это делаем исключительно из подозрения. Мы не доверяем людям, которые приходят в комнаты историй тайком.

– Эй, ты чего?! – запротестовал Тедди так громко, что на него зашикали. – Говори за себя, – шепотом продолжил он. – Я, например, беспокоюсь. Тут бывают драки. А на улицах полно чокнутых и воров.

Саф фыркнул:

– Воров, значит? Коли б ты перестал балаболить, мы могли бы послушать историю этого сказочника. Она меня зацепила.

– «Балаболить», – повторил Тедди; глаза у него засияли, будто звезды. – «Балаболить». Нужно добавить в список. Кажется, я это упустил.

– Парадокс! – воскликнул Саф.

– О нет, «парадокс» я записал.

– Я говорю, какой парадокс, что ты забыл слово «балаболить».

– Да уж, – нахохлился Тедди, – пожалуй, это так же смешно, как если бы ты упустил возможность сломать себе шею, притворяясь новым принцем По. Я писатель, – добавил он, поворачиваясь обратно к Биттерблу.

– Заткни рот, Тедди, – сказал Саф.

– Еще я печатаю книги, – продолжал Тедди, – вычитываю тексты, переписываю грамотно. В общем, делаю все, что попросят, если это связано со словами.

– Переписываете? – удивилась Биттерблу. – И вам за это платят?

– Люди приносят мне свои письма и просят превратить их в нечто читабельное, – пояснил Тедди. – Неграмотные просят научить подписываться под деловыми бумагами.

– Стоит ли им подписываться, если они неграмотны?

– Возможно, и не стоит, но они подписываются. От них того требуют домовладельцы, начальники или заимодавцы, которым они доверяют, потому как читают слишком плохо, чтобы понять, что не надо бы. Поэтому я и читаю за деньги тоже.

– Неужели в городе так много неграмотных?

Тедди пожал плечами:

– Что скажешь, Саф?

– Пожалуй, человек тридцать из сотни умеют читать, – сказал Саф, не сводя глаз со сказочника, – а ты слишком много болтаешь.

– Тридцать процентов! – воскликнула Биттерблу. Ей показывали совсем иную статистику. – Не может быть, чтобы так мало!

– Либо вы в Монси недавно, – сказал Тедди, – либо у вас в голове до сих пор дурман короля Лека. Либо вы живете в норе под землей и вылезаете только по ночам.

– Я работаю в королевском замке, – гладко сымпровизировала Биттерблу, – и, полагаю, привыкла к тамошним порядкам. Все, кто живет под крышей королевы, умеют читать и писать.