Сердце, которое мы не знаем. История важнейших открытий и будущее лечения сердечно-сосудистых заболеваний

И вот, когда ситуация уже подошла к точке кипения, нам снова позвонили. Нашелся еще один подходящий донорский орган. Лидия вновь проделала тот же ритуал: сборы, губная помада, проезд по коридору – но уже с гораздо меньшим воодушевлением. Мы все надеялись, что на этот раз все получится. Не должен снаряд дважды попасть в одну воронку.

В операционной хирурги распаковали обложенное льдом сердце, только прибывшее на самолете. Выглядело оно отлично, и процедуру начали незамедлительно. Лидии вскрыли грудную клетку и отсекли все, что связывало ее сердце с остальным организмом: все кровеносные сосуды, нервы и прочее – а само сердце выкинули в ведро. Ей в грудь вложили донорский орган, заново подсоединив к нему все сосуды. Настал момент истины, но донорское сердце биться не стало. Несмотря на все приложенные усилия, оно отказывалось работать – у Лидии случилось самое ужасное осложнение операции по пересадке сердца: ранняя дисфункция трансплантата, при которой сердце донора по какой-то загадочной, до сих пор неизвестной нам причине не начинает биться в груди реципиента.

В большинстве случаев на этом история бы и закончилась. У Лидии было два шанса получить самый редкий и ценный дар в мире – новое сердце. И, несмотря на это, она лежала на операционном столе с мертвым сердцем в груди, даже более мертвым, чем ее собственное, которое уже отправилось в мусорное ведро.

Нанетт Венгер и Юджин Браунвальд, два бессменных первопроходца кардиологии, выбрали в 1950-е гг. эту профессию, потому что оба верили, что живут в золотой век борьбы с сердечно-сосудистыми заболеваниями. Однако сейчас, почти 70 лет спустя, можно утверждать, что золотой век кардиологии только начинает приносить свои плоды. Всего несколько лет назад, вшив в грудь Лидии мертвое сердце, хирурги бы уже звонили в морг. Но сейчас они не констатировали ее смерть, не позвонили ее родным, чтобы те начали готовиться к похоронам, и не стали проводить аутопсию. Вместо этого они имплантировали ей в новое сердце механические насосы, чтобы те гоняли кровь по ее телу. И несмотря на все трудности, Лидия дожила с механическими насосами до того момента, как для нее появился третий донорский орган еще несколько месяцев спустя. На этот раз все прошло как по маслу: сердце признало ее организм, как теленок признает свою маму. Лидия вышла из больницы и вернулась на родные просторы – туда, где она всегда была на своем месте.

Вспомогательные желудочковые устройства (ВЖУ) не просто изменили ход сердечно-сосудистых заболеваний. Они стали провозвестниками новой эры в жизни человечества – симбиоза человека и машины – и повлияли не только на то, как мы теперь лечим сердечную недостаточность, но и на восприятие самого понятия «человек». Однако история возникновения этих устройств тесно связана с проявлениями самых типичных людских черт: безудержной амбициозности и бесконечной изобретательности.

ВЖУ – это механический насос, имплантируемый в левый желудочек пациента; этот насос после установления нагнетает кровь в аорту. Изначально ВЖУ в основном устанавливали пациентам, которые, находясь в больнице, ждали донорское сердце. Надежды некоторых из них оправдывались, но очень многие так и не доживали до этого светлого дня.

Только за последние десять лет ВЖУ были установлены в США 20 000 пациентов[467]. У этих людей нет пульса, и, если начать делать им сердечно-легочную реанимацию, это может их убить. В их практически безжизненное сердце вшит ВЖУ, который и делает за него всю работу. В любой момент, если аккумулятор ВЖУ вдруг разрядится, эти пациенты могут умереть – но никто не держит их в больнице. Они ходят по улицам, качаются в спортзалах, ездят за покупками в «черную пятницу» и делают многие другие вещи, которые делали еще до того, как у них отказало сердце. А еще некоторые из них называют себя воинами ВЖУ и, возможно, являют собой прообраз людей будущего.

1950-е и 1960-е гг. были золотой эпохой космической эры. «Спутник» был запущен на орбиту в 1957 г. – и то, что еще несколько лет назад казалось невозможным, стало нашей реальностью. В том же году бездомная дворняжка Лайка, подобранная на московских улицах, была отправлена в космос и стала самым первым крупным млекопитающим, попавшим на орбиту. Но на Земле человечество продолжало терпеть поражения от знакомого врага. В 1950-е гг. инфаркт миокарда был почти однозначным смертным приговором: из тех, кто его все же переживал, половина становилась инвалидами.

Прогресс в медицинской сфере изменил эту страшную картину. Кроме того, что смертность от инфарктов значительно понизилась, намного возросли шансы больного вернуться к нормальной жизни. Исследование, которое я провел со своей командой, показало очень серьезное улучшение: в наши дни в США 93 % людей через год после инфаркта способны работать в прежнем объеме[468].