Читаем Сердце крысы полностью

Однако пробуждение было не столь радужным – чья-то жестокая рука грубо схватила его и сильно сжала в кулаке. Отчаянно завертевшись, он вскользнул из кулака и, прежде, чем снова был схвачен, успел увидеть, что рука принадлежала старику с большим фонарем в другой руке. Сжавшись в комочек, крысенок почти вдвое уменьшился в размере и снова выскользнул из цепких пальцев, оставив всё же человеку с фонарем кончик своего хвоста. А произошло это так. Взвизгнув для храбрости, крысенок впился в большой палец изловителя своими острыми зубками, и когда тот от растерянности ослабил хватку, малыш одним мощным броском, как парашютист, выпрыгивающий из самолета, выскочил наружу, оставив в руке человека злосчастный кончик – плату за досрочное освобождение из плена.

Когда человек рассмотрел на свет то, что осталось у него в руке, то увидел кусочек кожи – чехольчик для кончика хвоста…

Ещё минуту лежал крысенок, весь дрожа, над самой головой рабочего с фонарем в руках, плотно прижимаясь к шершавой балке, пока тот, грязно выругавшись и с десяток раз чертыхнувшись, не ушел в дальний угол сарая. И только после этого он решился покинуть свое убежище и спрыгнул в бочку, где хранилась резаная солома. Но как ни легок был этот прыжок, шорох соломы всё же привлек внимание нового врага – послышался топот маленьких лапок, шорох, шорох и ещё шорох…

И вот уже из кромешной тьмы на малыша смотрят три пары зорких глаз. И вот их уже множество!

Крысенок замер – кровь остановилась в его жилах. Со всех сторон его плотным кольцом окружали пасюки, постоянные обитатели конюшни.

Это конец! Пасюки всегда были кровными врагами болотных крыс!

Грустная правда была в том, что малыш был лишь наполовину пасюком. Он был метисом! Отец его был банальной болотной крысой…

А случилось это вот как. Матушка малыша, беспечно и нагло забравшегося в амбар, а потом пробравшегося на конюшню, обладала рядом несомненных достоинств, конечно же, выделявших её среди прочих крыс. Она претендовала, – и не без основания! – на особое положение в стае. Она могла позволить себе такую роскошь, как высказывание собственного мнения, а это входило в список семи смертных грехов!

Она сама себе придумывала занятия, когда вся стая занималась обязательным общественно-полезным…

И вот когда над головою непокорной крысы в очередной раз сломались копья, она предпочла навсегда покинуть стаю – и ушла в болото, куда уже не раз посылал её сгоряча крысиный вождь.

Там наша крыса свела дружбу с весьма симпатичным бурым самцом, и вскоре, совершенно наплевав на его низкое происхождение, беспечно позволила этой неравной дружбе перерасти в более глубокое чувство. Теперь она, так опрометчиво покинув уютный и сытный амбар в канун жестоких холодов, всячески благословляла судьбу за ниспосланные ей обстоятельства.

Бурые крысы относились к ней с огромным пиететом, как и положено болотным обывателям. Не прошло и трех месяцев, как у молодой четы появились детишки. Всё шло просто замечательно, в один ненастный день, когда снег падал густыми хлопьями, на болото пришли собаки и охотники, и от счастливого семейства остался один-единственный крысенок – его звали Дарли. Он был очень хорош собой и столь же неопытен в житейских вопросах.

Смутно припоминая из рассказов матери, что где-то неподалеку есть усадьба, в которой безбедно проживает крысиная стая, он решил отправиться туда. А что ещё оставалось бедной сироте в этом жестоком мире?! Там всё же были его родственники.

Промерзнув до последней косточки, он пощупал своё прилипшее к позвоночнику брюхо, он вдруг увидел перед собой усадьбу – спасение пришло ниоткуда!

Однако явиться запросто к вожаку стаи и сердечно покаяться в грехах матери он всё же не смог, унаследовав, несомненно, её нрав и гордыню. Да и пасюки вряд ли простили бы его за это – уж больно допекла их своенравная мамаша Дарли! И конечно, они бы съели Дарли, вряд ли дослушав хотя бы до середины его покаянную речь.

Несколько дней он провел в бессмысленном кружении вокруг усадьбы, и когда уже голод сделался особенно невыносимым, он отважился-таки ступить на чужую территорию – ибо страшнее голодной смерти он ничего себе не мог представить.

И вот теперь, стоя в смертельном кольце, Дарли не думал сдаваться. Унаследовав от папы – бурой крысы необычайную изворотливость, он молнией носился по краю кадушки, а пасюки, неловко толкая друг друга, суетились, тщетно пытаясь поймать малыша. Измотав своих противников до потери пульса, Дарли легко скользнул мимо растерянных и неловких от усталости крыс вниз по спасительной бочке и галопом помчался во двор. Там все-таки было больше шансов для маневра.

Перейти на страницу:

Все книги серии На арфах ангелы играли

Похожие книги

Адриан Моул и оружие массового поражения
Адриан Моул и оружие массового поражения

Адриан Моул возвращается! Фаны знаменитого недотепы по всему миру ликуют – Сью Таунсенд решилась-таки написать еще одну книгу "Дневников Адриана Моула".Адриану уже 34, он вполне взрослый и солидный человек, отец двух детей и владелец пентхауса в модном районе на берегу канала. Но жизнь его по-прежнему полна невыносимых мук. Новенький пентхаус не радует, поскольку в карманах Адриана зияет огромная брешь, пробитая кредитом. За дверью квартиры подкарауливает семейство лебедей с явным намерением откусить Адриану руку. А по городу рыскает кошмарное создание по имени Маргаритка с одной-единственной целью – надеть на палец Адриана обручальное кольцо. Не радует Адриана и общественная жизнь. Его кумир Тони Блэр на пару с приятелем Бушем развязал войну в Ираке, а Адриан так хотел понежиться на ласковом ближневосточном солнышке. Адриан и в новой книге – все тот же романтик, тоскующий по лучшему, совершенному миру, а Сью Таунсенд остается самым душевным и ироничным писателем в современной английской литературе. Можно с абсолютной уверенностью говорить, что Адриан Моул – самый успешный комический герой последней четверти века, и что самое поразительное – свой пьедестал он не собирается никому уступать.

Сьюзан Таунсенд , Сью Таунсенд

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее / Современная проза
Рыбья кровь
Рыбья кровь

VIII век. Верховья Дона, глухая деревня в непроходимых лесах. Юный Дарник по прозвищу Рыбья Кровь больше всего на свете хочет путешествовать. В те времена такое могли себе позволить только купцы и воины.Покинув родную землянку, Дарник отправляется в большую жизнь. По пути вокруг него собирается целая ватага таких же предприимчивых, мечтающих о воинской славе парней. Закаляясь в схватках с многочисленными противниками, где доблестью, а где хитростью покоряя города и племена, она превращается в небольшое войско, а Дарник – в настоящего воеводу, не знающего поражений и мечтающего о собственном княжестве…

Борис Сенега , Евгений Иванович Таганов , Евгений Рубаев , Евгений Таганов , Франсуаза Саган

Фантастика / Проза / Современная русская и зарубежная проза / Альтернативная история / Попаданцы / Современная проза
Раковый корпус
Раковый корпус

В третьем томе 30-томного Собрания сочинений печатается повесть «Раковый корпус». Сосланный «навечно» в казахский аул после отбытия 8-летнего заключения, больной раком Солженицын получает разрешение пройти курс лечения в онкологическом диспансере Ташкента. Там, летом 1954 года, и задумана повесть. Замысел лежал без движения почти 10 лет. Начав писать в 1963 году, автор вплотную работал над повестью с осени 1965 до осени 1967 года. Попытки «Нового мира» Твардовского напечатать «Раковый корпус» были твердо пресечены властями, но текст распространился в Самиздате и в 1968 году был опубликован по-русски за границей. Переведен практически на все европейские языки и на ряд азиатских. На родине впервые напечатан в 1990.В основе повести – личный опыт и наблюдения автора. Больные «ракового корпуса» – люди со всех концов огромной страны, изо всех социальных слоев. Читатель становится свидетелем борения с болезнью, попыток осмысления жизни и смерти; с волнением следит за робкой сменой общественной обстановки после смерти Сталина, когда страна будто начала обретать сознание после страшной болезни. В героях повести, населяющих одну больничную палату, воплощены боль и надежды России.

Александр Исаевич Солженицын

Классическая проза / Классическая проза ХX века / Проза