Сердце метели

Незадолго до отъезда Иван представил труппе приглашенного режиссера, который по возвращении с гастролей должен был приступить к репетициям новой пьесы, недавно переведенной с английского и имевшей успех в европейских театрах. Ни имя автора, ни название — «Обманщицы» — пока ни о чем никому не говорили. Новый режиссер, Вадим Беляков, славился тем, что ставил любой спектакль меньше чем за месяц. Работал по всей стране, нигде не числился в штате и успевал поставить за год рекордное количество спектаклей.

После читки все стало ясно — пустая, но достаточно остроумная однодневка, призванная закрыть дыру в репертуаре следующего сезона.

Актеры обменялись впечатлениями. Пьеску нашли довольно забавной. Наташу даже развеселила откровенная стервозность ее героини — она устала от пафоса, хотелось немного порезвиться, не мучая себя и зрителя «вечными вопросами».

Было решено, что после двух вступительных встреч с Беляковым актеры спокойно уезжают на гастроли, уже примерно представляя себе, к чему готовиться. Он просил об одном — на первую же репетицию явиться с выученным текстом.

Никита решил максимально упростить себе эту задачу и попросил Наташу «накидать» с ним текст на кассету, чтобы учить ее потом с голоса, автоматически реагируя на реплику партнера. Наташа собиралась переписать у него кассету, но, увлекшись личными проблемами, забыла об этом перед отъездом. Собирая вещи, она положила в чемодан папку с текстом.

Уже в середине марта в квартире Карела стало невозможно находиться даже в выходные — рабочие вовсю долбили стенку, приводя в негодование соседей. Карел клялся, что самый шумный период займет не больше полутора месяцев, поскольку сам надеялся закончить это безобразие к свадьбе.

— А сколько вообще времени займет этот ремонт? — спросила Наташа.

— Боюсь, что нам придется отдыхать все лето, — пошутил он. — Не волнуйся, я не такой бездельник, как тебе кажется. Мы, конечно, уедем с тобой куда-нибудь — медовый месяц, как-никак, ну а потом, может быть, придется снять квартиру на пару месяцев.

— Мы можем пожить в Медведково, — предложила Наташа.

— Будет видно. Мне кажется, летом лучше арендовать номер в каком-нибудь пансионате или дачу. Ты ведь летом не работаешь?

— Если не будет гастролей — не работаю.

— Значит, надо сидеть на свежем воздухе. Я подумаю над этой проблемой.

Ночь перед отлетом Наташа провела дома, с мамой. Прощаясь с дочерью, та поцеловала ее и шутливо напутствовала:

— Успехов тебе, не обижай Карела, я его люблю.

— Ни в коем случае. Тем более, там он на своем поле, — ответила Наташа, обняла маму и, подхватив легкую сумку, вышла из подъезда.

Карел курил в ожидании у машины, за рулем сидел улыбающийся Стефан.

Через несколько часов Наташа и Карел в группе веселых, слегка возбужденных предстоящими гастролями актеров уже выходили из самолета в Брно. Во время полета Карел прочитал Наташе краткий курс истории Чехии и теперь шепнул ей на ухо:

— Сердечно приветствую тебя на чешской земле.

К актерам уже направлялась представительная делегация встречающих, среди которых были директор местного театра и заместитель мэра города. Иван подтянулся, входя в роль. Стало очевидно, что программа будет очень насыщенной. «Слава Богу, я все-таки взяла костюм и пару блузок», — подумала Наташа. Карел грустно вздохнул, но тут же улыбнулся.

— Работай, работай, — шепнул он, — мне нужна трудолюбивая жена.

Их разместили в гостинице, извинившись за отсутствие одноместных номеров. Побеседовав о чем-то с портье, Карел подошел к Наташе:

— «Люкс» у них все-таки нашелся, так что я предлагаю тебе разделить со мной ночлег.

Наташа быстро приняла душ с дороги, заново причесалась, накрасилась, надела костюм. Нерешительно спросила.

— Ты поедешь с нами?

— Нет, милая. Это неуместно, меня никто не приглашал. К тому же есть другие дела. Увидимся вечером. Иди и производи впечатление. Костюм тебе очень к лицу.

Из мэрии их отвезли в ресторан пообедать, из ресторана — сразу в театр.

К вечеру, валясь с ног от усталости после перелета, приемов, тостов с чешскими актерами, Наташа вошла в номер и упала на двуспальную кровать.

— О-о-о, — простонала она, сбрасывая туфли.

Из ванной вышел Карел, с зубной щеткой во рту, и что-то пробурчал.

— Что, что? — спросила Наташа.

Он замычал, вновь скрылся за дверью и вернулся, уже вытираясь полотенцем.

— Не раздевайся, вот что!

— Почему? Ты меня выгоняешь?

— Нет! Хочу, чтобы ты кое-что примерила, вдруг не подойдет. — Он разложил перед ней пакеты с покупками.

— О, какая прелесть! — воскликнула Наташа, вынимая из пакета белое шелковое вечернее платье.

— Нет, сначала померяй пиджак, — протянул он ей другой сверток.

— Сколько же ты всего накупил?

— Немного. Это платье, пиджак, брюки, две пары туфель к ним, белье и сумочку. Потом узнал, что завтра двадцать градусов, и купил летнее платье для экскурсий.

— Боже!

— Я чувствовал себя, как Гумберт, покупающий одежду для Лолиты. Особенно в отделе белья. Меня, наверное, приняли за фетишиста. Вообще, увлекательное занятие.