Читаем Сердце метели полностью

«А как я бегала по коридору, как последняя идиотка, как стареющая шлюха!» Очаровательного вчерашнего старичка-портье за стойкой не было. Веснушчатая хорошенькая горничная с толстыми крестьянскими запястьями и щиколотками с удовольствием сообщила, глядя в Наташино опрокинутое лицо:

— Але пан то зоставил про вас. То гле тое ваще? — и вынула из своей тележки с бельем полиэтиленовый пакет.

Даже очень слабое знание чешского языка позволило Наташе уловить оскорбительный подтекст в словах этой пражской гризетки. В пакете болтались мокрый купальник, шлепанцы и белая шелковая косынка. У всего этого в чужих руках был такой жалкий вид, что владелице пляжного комплекта показалось, будто ей с размаху влепили пощечину.

— Это все? Больше он ничего не передавал? — онемевшими губами произнесла она, понимая, что этого-то как раз можно было и не спрашивать.

— Нет. — Улыбка горничной светилась торжеством.

«Чем же я тебе так не понравилась, что ты с таким удовольствием меня топчешь? Как же я собиралась жить среди этого народа?» — вихрем пронеслось у Наташи в голове. И пока она шла с купальником в пакете по гостиничному коридору, в ней росло ощущение того, что жизнь кончена. Не жизнь, конечно, а то, что являлось ее главным содержанием — неиссякаемый, казалось бы, запас оптимизма, сила духа, уверенность в своей красоте и таланте, надежда на счастье, которое вот-вот здесь, за углом, только что протягивало, улыбаясь, руку, обещая то, что не успело состояться за тридцать лет.

«Наступит день, и порвется серебряная струна…» И вот она порвалась и еще звенела последняя нота, отзываясь болью в висках. Как собирала вещи, одевалась, причесывалась, здоровалась с коллегами, Наташа почти не помнила — все затопила ноющая головная боль. Не было сил улыбаться, разговаривать. Да и что тут скажешь? Если бы так глупо закончился легкий, ни к чему не обязывающий гастрольный романчик, можно было бы пошутить и посмеяться вместе со всеми. Но это внезапное, ничем не объяснимое исчезновение Карела вызвало такую боль, которая смыла все железное самообладание и знаменитую Наташину самурайскую улыбку.

Не двигаясь, глядя в одну точку, она сидела в купе. Поезд ехал уже больше часа. За окном мелькали красные черепичные крыши, ухоженные садики, изгороди, кипень цветущих вишневых и яблоневых садов, вызывавшая еще вчера такое умиление.

Дверь неслышно открылась, и в купе скользнул знакомый мужской силуэт. Засунув руки в карманы джинсов, Никита молча сел на другой конец полки, вытянул ноги через проход, опрокинул чемодан. Наташа отвернулась и закрыла глаза. Повисло молчание. «Сидит, наглая сволочь. И будет ведь два часа сидеть, пока я не заговорю». Никита устроился поуютнее и тоже закрыл глаза. Охватившее Наташу раздражение на время затмило боль. Она взяла сумку, нашла в ней сигареты и встала, чтобы выйти.

— Куда ты? Кури здесь, все равно никого нет.

— Может, мне и пописать здесь, раз никого нет? — с нажимом спросила Наташа.

— Хоть мне на голову, если тебе от этого полегчает.

— Я не хочу общаться, понимаешь? Не хочу. Уйди, ради Бога. Я думала, ты и так понял.

— Не понял. Это конкретно со мной ты не хочешь «общаться»? Я два дня, пока ты занималась своей личной жизнью, распинался перед журналистами, общался со всякой сволочью. Как я от этих морд устал, один Бог знает. Пришел к тебе, понимаешь, «пообщаться». Нет, говорят, Никита, пошел ты… Призерша зрительских симпатий одна желают побыть. Я во всем виноват, да? Ко мне каждые две минуты кто-нибудь подходит и с невинным видом спрашивает: «Никит, а что у них там случилось-то?» Можно, уважаемая, я тоже здесь посижу, тем более что не знаю, как отвечать. Да, я к тебе пришел водку пить, так что расслабься и получи удовольствие.

«В самом деле, он-то чем виноват? — подумала Наташа. — Я совсем с ума сошла, на людей кидаюсь. У меня много лет не было человека ближе, чем он».

— Прости меня. Видишь, мне плохо. Я побуду еще немного эгоисткой, ладно? И что ты таскаешься везде с этим дебильником? Ты же знаешь, как меня это раздражает, сними, пожалуйста.

— Это не дебильник, а диктофон. Я текст учил.

— Какой еще текст?

— «Обманщиц». Ты хоть помнишь, что у нас репетиции начнутся сразу после гастролей? А Беляков — это не наш Иван, он за две недели спектакль выпускает на прогон, к нему на репетицию без выученного текста лучше не соваться. Лично я позориться не собираюсь и тебе не советую. Если, конечно, тебя театр вообще интересует.

— Не злобствуй, пожалуйста. И так голова болит.

— Вот я и говорю — давай выпьем. У меня бутылка «Золотого кольца» осталась. Я, как истинный жлоб, не выпил ее с чешскими товарищами. Выпью, думаю, с Наташенькой, по дороге домой… А мне говорят: «Уйди, противный, я не хочу с тобой общаться…» — начал юродствовать Никита. — А с чехами я благоразумно пил чешскую же «бровичку», как говорится, с кем поведешься, с тем и наберешься…

Никита жестом фокусника извлек из-за пазухи бутылку, маленькие стаканчики, нарезку копченой колбасы, две булочки, нож и помидорчик. Наташа с невольным восхищением наблюдала за этими манипуляциями.

Перейти на страницу:

Все книги серии Счастливый случай

Похожие книги

Дым без огня
Дым без огня

Иногда неприятное происшествие может обернуться самой крупной удачей в жизни. По крайней мере, именно это случилось со мной. В первый же день после моего приезда в столицу меня обокрали. Погоня за воришкой привела меня к подворотне весьма зловещего вида. И пройти бы мне мимо, но, как назло, я увидела ноги. Обычные мужские ноги, обладателю которых явно требовалась моя помощь. Кто же знал, что спасенный окажется знатным лордом, которого, как выяснилось, ненавидит все его окружение. Видимо, есть за что. Правда, он предложил мне непыльную на первый взгляд работенку. Всего-то требуется — пару дней поиграть роль его невесты. Как сердцем чувствовала, что надо отказаться. Но блеск золота одурманил мне разум.Ох, что тут началось!..

Анатолий Георгиевич Алексин , Елена Михайловна Малиновская , Нора Лаймфорд

Фантастика / Короткие любовные романы / Любовное фэнтези, любовно-фантастические романы / Фэнтези / Проза для детей