Сердце огня и льда. Леди

Я закрыла глаза, прислушиваясь к доносящимся из-за двери негромким голосам Бевана и Лиссет, непривычному рокоту проезжающих по улице автомобилей. Наверное, я сошла с ума. Оставила дочь, практически примчалась туда, откуда едва сбежала когда-то, где я рискую всем, что у меня есть. Но что, если меня не ждут? Если я действительно не смогу найти? Не смогу вернуть?..

…У моих ног плескалось море. Волна мягко касалась серой гальки и отступала с шорохом вкрадчивым, шепча что-то невнятно. Стальная гладь моря уходила к горизонту, к тонкой линии, разделяющей воду и бледное голубое небо, и между ними парили чайки, наполняя прозрачный воздух пронзительными криками.

Странно. Не лабиринт. Не комната с гробом.

Ощущение дыхания на моих волосах. Сердце замерло на мгновение и забилось быстрее.

– Я сплю? – мой голос тих.

– Спишь.

– Значит, это лишь сон?

– Сон. Мой. И твой. Сон, разделённый на двоих.

– Это действительно странно, – повторяю я вслух.

– Не страннее, чем существовать во снах постоянно.

– Ты же не исчезнешь, если я обернусь?

– Нет, котёнок. Когда расстояние слишком велико, удержать контакт тяжелее, но сейчас ты рядом…

Я обернулась резко, опасаясь, что всё же он исчезнет, растворится в новом кошмаре.

Нордан не исчез. Не изменился внешне, по крайней мере, во сне. Немного растрёпанные золотисто-каштановые волосы. Глаза, то небесно-синие, то льдисто-голубые, то серые, словно море за моей спиной. Губы чёткого очерка. Лёгкая щетина. И я порывисто обняла мужчину, ожидая каждую минуту, что он рассеется пустым миражом.

– Только не исчезай, – шепчу в отчаянии.

– Не исчезну. Больше не отпущу тебя. Никогда.

Чувствую, как руки Нордана обвились вокруг моего тела, прижали крепче к своему. Я понимаю, что это лишь сон, что всё не по-настоящему, что на самом деле я лежу в чужой кровати в чужом доме, а Нордан находится неизвестно где, но сейчас мне всё равно. Я чуть отстраняюсь, тянусь навстречу губам, поцелую, сумасшедшему, жадному, приправленному разочарованием. Мы оба измучены жаждой, желанием быть рядом, обладать друг другом. И оба остро осознаём невозможность оказаться сейчас вместе в реальном мире.

– У нас дочь.

– Я знаю.

– У неё твои глаза.

– Знаю. Я помню многие твои письма наизусть.

– Мои письма? – я отстранилась снова, всмотрелась удивлённо в лицо Нордана. – Но… как? Я же их не отправляла и…

– Иногда они тебе снились, – мужчина улыбнулся, погладил меня по волосам. – Ты хотела их отправить, но тебе всё время что-то мешало. И пока ты пыталась решить эти затруднения, я читал твои письма. Запоминал. И Эстеллу видел через твои сны. Наша девочка красавица. Представляешь, что будет лет через четырнадцать-пятнадцать?

– Я всё равно не понимаю… – как можно читать во сне письма, которые никогда не видел наяву?

– Я тоже не во всём разобрался. Но если в целом, то это следствие привязки. Находится в твоих снах сложнее, они короче, часто сменяются, прерываются пробуждением, и я не хотел лишний раз тревожить тебя.

– Значит, мои кошмары… Лабиринт, комната, гроб – это не совсем кошмары?

– Кошмары. Только не твои.

За узкой полосой галечного пляжа поднимались к небу сосны, поскрипывая на ветру кривыми стволами. И мне кажется, будто я ощущаю прикосновение ветра к волосам. Ощущаю родной аромат тумана, мха и лесных ягод. Знаю, что запах лишь иллюзия, моё воспоминание о нём.

И слёзы ненастоящие. Как и дорожки, которые они оставляют на моих щеках, и Нордан, продолжая улыбаться ласково, с тенью печали, стирает солёные капли с кожи.

Мне хочется расспросить о многом, рассказать столько всего, но слова кружатся каруселью, мелькают отдельными бесполезными фразами и у меня никак не получается выбрать что-то одно.

– Не плачь, Шель, – Нордан прижимается своим лбом к моему, усмехается ободряюще. – Ты же не предполагаешь, что теперь все наши свидания будут проходить исключительно во сне?

– Мне… мне страшно, – всхлип вырывается сам…

– …Шель?

Голос неожиданно зазвучал надо мной, однако спросонья я не сразу сообразила, что принадлежит он Лиссет. Открыла глаза, обнаружив себя лежащей на неразобранной постели, завернувшись в край покрывала. Лисица, взлохмаченная, в мятом платье, стояла возле кровати, глядя на меня вопросительно сверху вниз.

Я перевернулась на спину, поискала глазами кроватку Эстеллы. Сердце стукнуло глухо, тяжело, паника всколыхнулась, грозя затопить.

Звёздочки здесь нет. Она с Тайей в общине, и у моей дочери всё хорошо.

– Эсти?

– С Эсти всё в порядке, – ответила Лиссет.

– Ты уже связалась с Тай?

– Да. Отрапортовала, что мы наконец на месте и добрались без приключений. Ты ей напиши попозже.

– Боюсь, в ответ Тай придётся прислать минимум повесть о жизни Эсти, – я села. За неплотно задёрнутыми шторами светило солнце, гудели автомобили, настойчиво, раздражающе немного.

– Ты опять плакала? – нахмурилась вдруг лисица.

Я коснулась щеки, ощутив под подушечками пальцев не высохшую полностью дорожку от слёз.

– Сон… грустный был, – пробормотала я, стесняясь отчего-то признаться, что видела во сне Нордана.

Обнимала, готовая расплакаться от мысли, что не могу обнять его наяву.