Сердце огня и льда. Леди

– Когда Октавиан был покрепче и поздоровее, он вообще грозился выдать дочурку замуж, едва ей восемнадцать стукнет, и начать воспитывать из зятя следующего императора.

Нордан наверняка будет отпугивать всех молодых людей, которые решат проявить интерес к Эстелле.

Я качнула головой, отодвигая неуместную сейчас мысль о женихах Звёздочки. Наша девочка ещё слишком мала, чтобы всерьёз размышлять об этом или беспокоиться.

– Не думаю, что разумно отказывать наследнице престола, – напомнила я. – Но приглашение может быть и ловушкой Рейнхарта.

– Что ставит нас в сложное положение, – подытожил Беван. – И отказаться от практически личного приглашения Валерии вы не можете, и без веской необходимости лезть в новую западню глупо и бессмысленно.

– Вы? – повторила лисица. – А себя ты к нам не относишь?

– Лично меня не звали, так что могу и не идти.

– Как же госпожа Ритт? Вполне вероятно, она тоже будет на балу.

– А что – госпожа Ритт? – лицо Бевана невозмутимо, равнодушно даже, в тёмных глазах глухая стена, которую я замечала уже не раз, когда речь заходила о Веледе. С тех пор, как я рассказала о возможном происхождении девушки, Беван избегал говорить с нами о ней, об их встрече на императорском балу и на том давнем маскараде.

– В любом случае бал не сегодня и не завтра, время на раздумья у нас есть, – прервала я намечающуюся перепалку и забрала со стола приглашения и записку. – Я скажу Дрэйку, когда он вернётся.

Беван кивнул и вышел из кухни, не глядя ни на кого из нас.

* * *

Дрэйк вернулся к вечеру. Я показала мужчине приглашения и записку от Валерии, но, как и я, Дрэйк с выводами и окончательным вердиктом не торопился.

Обычный ужин вчетвером.

После наши с Дрэйком занятия на полтора часа, в уединении его кабинета. За окном с незакрытыми портьерами собирается темнота, копится между стволами деревьев сада за домом, небольшого, запущенного. И я не замечаю, но чувствую рассеянность Дрэйка, чувствую, что мысли его далеки от построения отражающего полога. Я слушаю, внимательно рассматриваю небрежно нарисованную на листе бумаги схему, киваю, подтверждая, что поняла. И решаюсь спросить:

– Куда ты уходишь? Тебя подолгу не бывает, и я волнуюсь.

– Библиотеки, архивы, храмы, различные общины, – мужчина повертел в руке карандаш. – Кажется, теперь я знаком со всеми шаманами всех видов и сообществ, живущих в Эллоране.

– И никому ничего неизвестно о том снотворном?

– Не больше того, что мне удалось выяснить за прошедшие три года, – Дрэйк помолчал выжидающе, словно размышляя, сказать мне нечто неприятное или же пока не стоит.

– Что-то ещё? – уточнила я настороженно.

– Не совсем. Когда-то Рейнхарт учил нас, что всю по-настоящему важную, ценную информацию надо хранить в одном месте, – мужчина коснулся тупым концом карандаша своего виска, и я поняла.

– Он всё держит в уме?

– Не всё, но многое.

– И ничего не забывает? – как можно помнить всё на протяжении стольких лет, стольких веков?

– По крайней мере, до сих пор я не замечал за ним признаков забывчивости.

– И никогда не ошибается?

– Все ошибаются, Айшель, – Дрэйк откинулся на спинку кресла. – Тогда мы оба ошиблись и нам – и мне, и Рейнхарту, – ошибка стоила важного для каждого из нас человека. Рейнхарт не просчитал возможного участия Бевана – и Беван совершил то, что до него не делал никто из членов братства: он сумел покинуть круг, не просто умереть, но воскреснуть, освободившись от ордена. Между Беваном и Нордом всегда выбирали Бевана, а Рейнхарт вдруг лишился одного из двух самых перспективных собратьев последнего поколения. Хотя сомневаюсь, что Катаринна не доложила ему о вашем с Беваном тесном общении в загородном поместье. Рейнхарт знал, но не учёл такой вероятности, за что и поплатился. Как единицей круга, так и снижением доверия со стороны других старших.

– А ты? – пытаюсь вспомнить подробно те события, найти ошибку Дрэйка. Мне кажется, он сделал всё, что было в его силах, что возможно в той ситуации.

– Недооценил значимость парной привязки для старших, – мужчина смотрел на меня пристально, изучая мою реакцию, выражение лица, глаз. – Многого можно было бы избежать, если бы ты уехала сразу после возвращения Бевана и его рассказа о подслушанном разговоре.

Я же осталась, а меньше суток спустя приехал Рейнхарт.

– Кто же знал, что всё так сложится?

– Следовало предположить и такую возможность, – слышу горечь сожаления в ровном голосе, и мне хочется объяснить, что даже им, членам братства, бессмертным полулюдям, не дано просчитать абсолютно всё, учесть каждую деталь, каждый выбор, что сделают другие. И кто из нас ведал тогда, что орден и жрицы Серебряной связаны теснее, крепче, чем казалось на первый взгляд? – И теперь я всё чаще задумываюсь, не совершил ли тогда второй ошибки.

Возражения застревают в горле комом тугим, противным.

– Какой? – спрашиваю едва слышно.

– Позволил им усыпить Норда.

Более Дрэйк ничего не добавляет, но невысказанные вслух сомнения повисают между нами пеленой холодного дождя.