Сердце полуночи

- О, мой друг! Ты тоже - оборотень... - простонал Торис.

ГЛАВА 8

Густав дремал посреди своих книг, сжимая в руках флейту. Рядом с седым жрецом стоял подсвечник, свечи в котором догорели до самых чашечек, и синеватые огоньки мигали посреди лужиц расплавленного воска. Обычно Густав экономил свечи, однако сегодня ночью сон сморил его совершенно неожиданно. Он ожидал возвращения детей и, промучившись несколько часов, не выдержал и уснул.

Вдалеке раздался глухой гул, который нарастал, наполняя собой храм. Густав продрал глаза и без любопытства огляделся. Сквозь застекленные окна часовни проникал красноватый свет факелов. Жрец протер глаза и часто заморгал, стараясь стряхнуть с ресниц налипший сон. Шум повторился, теперь он звучал словно поступь толпы на улице. Старый жрец уселся на лавке и побледнел.

- Буум! Тумм! Тумм!

Что-то тяжелое колотилось в ворота храма. Звук раскатывался по гулкому пустому помещению нефа, проникая в часовню сквозь короткий узкий коридор.

- Они пришли за мной! - убежденно сказал старик, опираясь на облупившуюся флейту чтобы подняться. - Дети, наверное?, совершили что-то ужасное, и теперь...

- Бумм! Бамм! Тумм!

"Почему бы им просто не открыть дверь?" - подумал Густав, с трудом выпрямляя затекшую спину. Сжав в руке подсвечник, он вышел из часовни и пересек неф. Его расшитая золотом сутана волочилась за ним по замусоренному полу.

- Напрасно потратил столько свечей! - посетовал он вслух, рассматривая оплывшие воском чашечки подсвечника.

Старик достиг дверей как раз тогда, когда стук возобновился. С недовольной гримасой Густав распахнул дверь, и пятеро дюжих ремесленников распростерлись на пороге. Перед входом в храм волновалась толпа, освещенная колеблющимся светом факелов. Среди множества незнакомых лиц Густав заметил Казимира, который восседал на импровизированных носилках, поддерживаемый плечами горожан. Юноша широко улыбался.

- Как я и обещал, мастер Густав, я вернул вам ваш храм н вашу паству! прокричал Казимир.

Жрец с подозрением воззрился на лицо юноши, которое в красном свете факелов показалось ему красным от крови.

- Что ты там бормочешь, парень, что-то я не возьму в толк...

Казимир сделал рукой широкий жест.

- Эти люди, Густав! Эти люди - твои новые прихожане, они восстановят твой храм! Они наслушались панихид, теперь они хотят веселых песен и танцев.

Улыбающиеся лица вокруг подтверждали слова Казимира. Даже те пятеро, которые лежали на пороге, теперь поднялись на ноги, согласно кивая.

- Они пришли сюда не для того... чтобы расправиться со мной?

Толпа расхохоталась, и Казимир, соскользнув на землю, повернулся, чтобы обратиться к ней.

- За этими дверьми, - сказал он, - находится новое сердце вашего города. Это храм песен и музыки. Сейчас это сердце почти что мертво, оно молчит вот уже несколько лет. Однако сегодняшней ночью оно снова возродилось к жизни! Народ больше не будет с жадностью взирать на цитадель менестрелей Хармони-Холл, желая услышать, как поют богачи. Теперь каждый мужчина и каждая женщина вольны прийти в этот храм и петь. Идемте же, посмотрим на эту обитель нашего Бога!

Казимир развернулся на каблуках и сделал знак горожанам следовать за ним. Сам он гордо вошел в храм, и Густав прижался к каменной стене, чувствуя, как сердце его забилось быстрее. Толпа повалила в храм следом за Казимиром. Впервые за много лет топот множества ног оживил молчаливый храм, спугнув тишину и рассеяв мрак светом многочисленных факелов. Жрец поспешил следом. Цепочка факелов уже почти обогнула центральный зал святилища.

- Что же такого совершил Казимир?--озадаченно прошептал Густав.

Цепочка людей продолжала двигаться по периметру зала. Свет факелов играл на пыльных колоннах, и под сводами высокого потолка впервые за много лет снова зазвучал смех и благоговейные вздохи. Даже сам Густав не выдержал и неуверенно рассмеялся, смешавшись с ликующими прихожанами.

Наконец цепочка огней замкнулась, и на трубах мертвого органа заплясали сполохи света.

- Смотрите, жители Гармонии! - раздался голос Казимира. - Вот он, храм вашей веры! Сейчас он лежит в руинах, но скоро он поднимется из праха и превратится в святилище, где, не переставая, будут звучать песни и волшебная музыка!

В ответ раздались радостные голоса людей. Эхо подхватило их дружный вздох, многократно усилив и повторив, словно само здание вторило их заразительной радости.

- Пусть так и будет записано в моем первом указе! - прокричал Казимир. Пусть через каждые пять дней пахарь не выходит в поле, ремесленник не трудится в мастерской, а торговец не спешит в лавку. Все мы будем приходить сюда с молотками, корзинами и лопатами. Пусть каждый человек придет с орудиями своего ремесла: торговец - с тканью и стеклом, плотник - с молотком и пилою, писец с пером и пергаментом. Даже сам Мейстерзингер присоединится к вам. Мы будем работать бок о бок, пока не восстановим храм таким, каким он должен быть.

Собравшиеся ответили ему согласными криками.

- Пусть будет так! А теперь - в усадьбу!

* * *