Сердце пополам… или нет?

Вышел профессор из Бурденко, отвел в сторону дядю и брата Натана и сказал им, что надо срочно перевозить пострадавшего в НИИ на Тверской. Он обещал, что с вероятностью девяносто процентов жизнь парню сохранить сможет, не гарантируя, какие будут последствия, учитывая, что травма головы очень серьезная. Для этого профессору было необходимо, чтобы Натан был в его реанимации сегодня же, а также десять тысяч долларов в карман, минуя кассу, в которую тоже нужно было заплатить. Нейрохирург сказал, что если оставить больного тут, то он протянет не больше двух дней, а при транспортировке, даже на специальном транспорте, риск, что он умрет, пятьдесят на пятьдесят.

Выбирать было не из чего. Тигран, дядя и брат Натана поехали за деньгами, а Арман побежал договариваться насчет транспорта. Когда все вопросы были решены, было уже около трех часов дня.

Арман подошел к Грише и дагестанцам, которые сидели на бордюре уже почти двенадцать часов и ждали, что понадобится их помощь, и обратился к Грише:

– Гриша, послушайте! Везти больного очень опасно! Повезет реанимобиль, но ему нужно как можно меньше тормозить и дергаться, ехать надо аккуратно. Сейчас пробки начнутся. К вам просьба… Сколько машин у вас?

– У нас две. Что сделать?

– Надо будет сопровождать и перекрывать движение слева и справа. Если нужно, прямо машиной поперек закрывать! Все для того, чтобы скорая плавно доехала. Сможете?

Шамиль ответил, как всегда, эмоционально:

– Да мы перекроем движение во всем городе! Конечно, сможем! Это мелочь! Когда выезжаем?

Арман посмотрел на него и, улыбнувшись еле заметно уголком рта, кивнул.

– Отлично! Через минут пятнадцать выезжаем.

Все молились про себя, когда, рискуя, везли Натана. Конечно, Всевышний не мог не услышать молитв стольких людей и в первую очередь молитву матери, на которую свалилось столько горя, что было бы просто несправедливо забрать у нее сына, – довезли удачно.

Натана положили в реанимацию. Ему прооперировали ногу, потом сделали вторую операцию для восстановления после внутричерепной гематомы, и вроде он вышел из основной зоны риска. Теперь был вопрос времени – очнется Натан через неделю или через год. Но он постоянно должен был быть подключенным к аппаратам, и ему нужна была сиделка. Деньги какие-то худо-бедно ребята собирали, плюс не жалел денег Тигран, он вел себя так, будто Натан его родной брат. После того, как больного перевели в отделение нейротравматологии, средства стали уходить на лекарства и сиделку. Все молчали, понимая, что в конце надо будет оплатить еще и счет за содержание больнице.

Однажды, когда Натана уже неделю как перевели из реанимации, Гриша сидел на диване перед его палатой и разговаривал с мамой Натана. Софа была очень доброй, но сильной духом женщиной, которая пережила немало бед, но все равно держалась достойно. Из посетителей больше никого не было, и она рассказывала Грише криминальную историю из жизни ее покойного мужа. К ним подошел молодой мужчина, лицо которого показалось Грише знакомым. Дорого одетый, с двумя сотовыми телефонами последней модели, своими манерами и поведением он напоминал аристократа. С ним пришли еще двое ребят, явно кавказцев, но, какой именно нации, определить было сложно. Когда мужчина поздоровался, Гриша отметил про себя, что ему знакома его своеобразная манера говорить.

– Теть Софа, здравствуйте!

Женщина сразу встала, обняла его.

– Валерочка! Привет, родной! Как мама?

– Да все нормально! Я вчера прилетел. Узнал, что случилось, сразу приехал.

– Да, беда такая… – Софа села, печально вскинув брови. – Не знаю теперь, что будет с Натанчиком…

– Все будет хорошо, теть Софа. Не переживайте!

Гриша вспомнил его – это был тот самый друг Натана, который приезжал на разборку с азербайджанцами в институте. Валера не сильно изменился с тех пор – держался так же достойно. Он подозвал жестом Гришу, они отошли в сторону, и Валера спросил у Гриши про положение дел, чтобы лишний раз не беспокоить женщину. Гриша рассказал, что знал.

Валера подошел к матери Натана и тихо сказал:

– Теть Софа, у вас что, не хватает денег на лечение?

Женщина опустила взгляд и не ответила. Ей было неприятно и стыдно говорить об этом, хотя ничего постыдного в этой ситуации не было.

Валера все понял и аккуратно продолжил:

– Вы же знаете, мой дядя Альберт сейчас очень поднялся в финансовом плане, он работает в доле с Даником Махачкалинским. Они все знают и вас, и вашу семью… и прекрасно знали дядю Адика… С вашего разрешения, я обращусь к дяде за помощью? А там, если и Даник узнает, вообще проблем никаких не будет. Теть Софа, в этом же нет ничего такого…

– Да, разумеется… – тихо ответила женщина. – Наши евреи всегда вот так помогали друг другу. Если сможешь, поговори с Альбертом. У нас отцы очень дружили. Я его с детства знаю…

– Хорошо, теть Софа. Завтра же займусь этим.