Сердце пополам

На взгляд Жози, платье сидела превосходно, подчеркивая наконец-то появившуюся грудь, но Эдвин качал головой явно недовольно.

— В лечебнице явно слишком жирная пища, — ворчал муж. — Надо написать жалобу.

Жози молча подумала, что если кому-то и нужно в этом доме худеть, то точно не ей. Ее супруг был в два раза толще Джерри. Но вслух она, конечно, ничего говорить не стала, молча проследовав за ним в столовую.

Палец больше не саднило. От ранок не осталось и следа.

К ее ужасу, Джеральд тоже был здесь. Он совершенно спокойно сел за стол и ел с большим аппетитом, а у Жози кусок в горло не лез. Наконец, она отодвинула почти нетронутую тарелку и встала, сославшись на усталость.

Муж посмотрел на нее с явным одобрением, улыбнулся ласково — её чуть не вывернуло от этой слащавой улыбки.

Всю ночь она тряслась от страха, что он придёт — но никто не нарушил девственность ее спальни, и под утро ей удалось забыться тревожным сном.

Завтрак она, конечно, проспала. Когда спустилась в столовую — голодная как волк — и попросила слугу принести ей чай, получила ответ: не велено. Лорд Ирленг составил для миледи особое меню, только яблоко можно и немного каши, но завтрак уже прошёл и теперь нужно ждать обеда.

Жозефина сердито сверкнула глазами и направилась в кухню, где лично отрезала себе ломоть хлеба, намазала его маслом и положила сыр. Голодать она не собиралась.

Эдвин появился тогда, когда она уже умяла половину своего бутерброда, посмотрел на нее так страшно, что она подавилась под его взглядом. Молча положила недоеденный хлеб. Вышла из кухни. Он ничего ей не сказал.

За обедом, к счастью, ей поставили такую же тарелку супа, как и мужчинам, и кусок мяса с гороховым пюре тоже положили. Жози уверила себя, что ей показалось. Муж был весел, много шутил, разговаривал с Джерри о каких-то документах, и она совершенно расслабилась.

Как оказалось, зря. Стук топора заставил ее выглянуть из окна. Слуги безжалостно срубили ее любимый куст чайной розы.

Не разрыдалась она только потому, что Джерри был рядом и внимательно на нее смотрел. И хотя сейчас это был чужой ей человек, она не хотела выглядеть перед ним истеричкой, хотя твердо решила поговорить с мужем о разводе.

А потом оказалось, что дверь из ее комнаты заперта на ключ. Ужин? Нет, она явно оказалась под домашним арестом. Напрасно она стучала — никто не пришёл, только слуга сказал из-за двери, что господин со своим секретарем уехали, а ее велено никуда не выпускать. Жози все же расплакалась от голода и бессилья, а потом села писать ходатайство о разводе в королевскую канцелярию.

Поздно вечером в дверь осторожно постучали.

— Кто там? — крикнула она.

— Это Джерри. Мне сказали, что ты не ужинала. Заболела. Все в порядке?

— Всё хорошо, — холодно ответила она.

— Открой мне.

— Не могу.

— Что значит "не могу"?

— У меня нет ключа.

В коридоре раздался тяжёлый вздох, потом скрежет в замке. Дверь легко распахнулась.

— Что тебе нужно?

Он прошёл в комнату, запирая за собой дверь согнутой шпилькой. Взглянул на письмо в ее руках, бесцеремонно вырвал его и пробежался глазами.

— Добавь, что твой супруг — тиран, который запрещает тебе нормально питаться и запирает в спальне, — посоветовал он. — И запечатывай. Я отвезу в столицу, все равно лорд Ирленг меня отправляет за бумагами в департамент техномагии.

Она послушно дописала пару строк, положила письмо в конверт и протянула Джеральду.

Он убрал его в карман, а потом вдруг схватил ее в объятия и крепко прижал к себе.

— Продержись ещё немного, моя смелая девочка, — прошептал он ей в волосы. — А хочешь — поедем со мной? Я украду тебя.

— Нет, я справлюсь, — покачала головой Жози. — Как мы с тобой будем выглядеть, если сбежим? Это же скандал!

— Плевать я хотел на скандалы, — ответил Джерри. — Я боюсь тебя здесь оставлять. Он ненормальный.

— Он меня не трогает, — тихо сказала Жози. — Даже пальцем. Не надо, Джерри, не порти себе жизнь. Просто отвези ходатайство и возвращайся скорее.

— Как скажешь, — кивнул он. — Вот, держи. Если что — бей, как я тебя учил.

Он вложил ей в руки нож, мимолетно поцеловал в губы и исчез. Только тёплая рукоятка знакомого ножа напоминала ей о том, что ей это не привиделось.

3.7. Развязка

Джеральду уезжать не хотелось, он уже понимал, что за человек — Эдвин Ирленг. Страшный. Жестокий. Его Жози не должна так жить, да никто не должен! На самом деле бумаги были лишь предлогом, а развода он мог добиться и без ходатайства.

Чем ближе поезд подъезжал к столице, тем больше Джерри хотелось развернуться обратно. Единственное, что его удерживало — мать. Он должен был сказать, что жив, хоть и немного не в себе. Письмом нельзя, письму Бригитта не поверит, да он и сам бы не поверил. Мать не так давно похоронила мужа, потерять ещё и сына было для нее чудовищным ударом.

Джеральд не мог ни есть, ни спать. Его всего трясло от волнения. Он выскочил на перрон, замахал руками, ловя таксомобиль, и бросил единственное, что пришло ему в голову:

— В главное управление ловчей службы, немедленно!