Сердце предательства

Я потрогала ссадину. Почему-то было трудно солгать Астер, но не стоило втягивать ее в эту грязь – она еще слишком мала.

– Просто оступилась, – ответила я.

Астер нахмурилась, явно не поверив мне.

– Пожалуйста, – продолжила я, – соберите мои вещи. Спасибо вам за помощь.

Сокрушенно поцокав языком, как старушка, она вместе с друзьями взялась за работу. Если все сложится удачно, на новом месте я проведу лишь одну ночь. Дети собрали мои пояса и белье, полученные от Эффиры в самый первый раз, потом перешли к платьям. Астер увидела на кровати полотенце, принесенное Калантой, схватила его, и на пол упало что-то тяжелое.

У нас одновременно вырвался дружный вздох. Мой нож. Тот самый, который я считала навсегда потерянным. Все это время Каланта хранила его у себя. Астер, Ивет и Зекия попятились от ножа, вопросительно глядя на меня. При всей их наивности даже дети понимали, что оружие мне не положено.

– А с этим как быть? – спросила Астер.

Поспешно опустившись на колени, я вырвала полотенце у Астер.

– Это свадебный подарок Комизара, – и я снова бережно завернула нож. – Он рассердится, если узнает, как небрежно я с ним обошлась. Прошу вас, ничего ему об этом не рассказывайте. – Я посмотрела на три испуганные мордочки. – А лучше не говорите никому.

Они закивали, а я уложила сверток на дно тележки.

– Когда привезете вещи в мою комнату, осторожненько разверните нож и спрячьте его под одежду на самый низ. Справитесь?

Астер торжественно выпрямилась. Она мне не поверила. И остальные тоже. Как и Эбен, они давно уже не были наивными детишками. Детство у них украли.

– Не беспокойтесь, госпожа, – заверила Астер, – я буду осторожна и припрячу его как следует.

Я хотела встать, но Ивет жестом остановила меня. Она подошла и поцеловала меня в разбитую щеку.

– Все скоро заживет, госпожа. Смелее!

Я сглотнула и попыталась ответить достойно, а не нести жалкий лепет.

– Я постараюсь, Ивет. Я постараюсь быть такой же смелой, как ты.

* * *

Преданная своим родом,

Избитая и презираемая,

Она изобличит нечестивых,

Хотя многолик Дракон

И сила его не знает границ.

– Песнь Венды

Глава пятьдесят девятая

Каден

Я сидел за столом Совета, слушая, кивая, стараясь вставить слово, когда мог, но мысли мои снова были всецело заняты Лией. Каждой каплей своей крови я чувствовал, насколько нуждаюсь в ней. Я был уверен, что ей важно и необходимо находиться здесь. Но теперь это казалось почти невозможным.

Я знал.

Знал, что он планирует, и молчал, потому что полагал, что и сам хочу того же. Он называл это «восстановлением справедливости», и я жаждал справедливости. Но теперь я понял: всё это жонглирование словами. А на деле речь идет о мести, самой обыкновенной мести. Все остальное не имело значения. Мне казалось, что с того дня, когда я посмотрю в глаза своему отцу и увижу, как он испускает дух, сам я задышу полной грудью. Что шрамы на моем теле чудесным образом исчезнут и будут забыты. За это мне не жаль было заплатить любую цену. На войне погибают невинные, Лия. Я бесконечно повторял эти слова себе в оправдание, даже когда узнал о гибели Греты. Невинные погибают. Но сейчас я вспоминал, как Берди подкладывала мне добавку своей похлебки, как сам я танцевал на улицах Терравина с Гвинет и Симоной… а еще там была Паулина, девушка такая нежная и чистая, каких, казалось, и не бывает на земле. Теперь у них были имена. Их лица были четкими, ясными, тогда как лик справедливости все больше расплывался.

В то же время я не мог выбросить из головы и людей Венды, к которым тоже прикипел душой. Они приняли меня как родного. Кормили и растили меня. Я стал венданцем, одним из них, я знал, как велика их нужда. Наша страна изо дня в день вынуждена была бороться с теми, кто не знал жалости. Неужели эта земля не заслужила справедливости? Ответ на этот вопрос мог быть только одним: разумеется, заслужила.

Я не допущу, чтобы им причинили вред.

Я дал Лии обещание, но не был уверен, что смогу его исполнить.

Заседания Совета тянулись подолгу. Наместник Обраун был на редкость податлив на уговоры и легко согласился удвоить выработку в своих рудниках в Арлестоне. Даже слишком легко. Прочие наместники возражали, ворчали, что не могут выжать кровь из камней. Комизар уверял их, что могут.

У вас есть договоренность. Как это мило, какое облегчение для вас.

– А тебе нечего сказать, Убийца?

Я вскинул голову. Малик, сидящий напротив, осклабился, довольный, что поймал меня на посторонних мыслях.

– У каждого из нас есть опыт выжимания крови из камней. Мы делаем это годами. Сможем повторить и в эту зиму.

Ухмылка Малика полиняла, а Комизар явно был доволен, что я поддержал его. Он кивнул – наше давнее взаимопонимание было восстановлено.

Глава шестидесятая

Паулина