Сердце с глушителем

В ближайшее же воскресенье Городов пережил шок: на рынке ему предложили за его «восьмерку» на десять тысяч рублей меньше, чем он заплатил… Короче, еще месяц он внутренне переживал неминуемые потери, канючил перед начальницей, чтобы та подняла ему зарплату, экономил на хлебе. Наконец прекратил выпендриваться и с помощью своего старого приятеля купил более или менее приличную «шестерку».

На этой-то машине он и разъезжал уже второй год подряд. Правда, не очень часто – бензин стал дорог, а Городов по своему обычаю экономил. Во всяком случае, он отказывался ездить на дальние расстояния, когда об этом его просила жена, а особенно – теща, их проблемы не казались Степанычу серьезными. Вот и сегодня он даже сам не стал садиться за руль, решив, что быстренько смотается по делам пешком.

В душе Дмитрий Степанович был очень зол на дилеров, которые облапошили его как с первым, так и со вторым авто. И много раз, залезая в ванну и размышляя о бренном своем существовании, чесал кулаки по поводу этих недостойных людей. Вот встреться они ему еще раз… Ух! Дмитрий Степанович и сам не знал, что бы он с ними сделал. Но уж точно что-нибудь нехорошее.

В этот день, правда, он совсем даже не думал о тех печальных временах, когда люди так нагло посмеялись над мечтой его юности. Он съездил по делам, воспользовавшись отсутствием Ларисы Викторовны, и собирался возвращаться на работу.

Степаныч очень спешил. Он потратил больше времени, чем рассчитывал, и боялся, что Лариса уже вернулась из футбольного клуба и может поинтересоваться, куда это он запропастился в рабочее время. Дмитрий Степанович ускорил шаг и даже проклял в душе свою скупость, по причине которой он так и не стал садиться в свою машину.

«Надо же, футбольный клуб! – в очередной раз подивился про себя Городов. – Чего ей там понадобилось? Зачем еще баба туда поперлась? Или это Котов решил заделаться футболистом? Совсем съехал на старости лет! Мозги, наверное, уже пропил. Хотя… У этих богатых свои причуды».

Оставшиеся два квартала до ресторана Степаныч уже почти бежал. Он не смотрел по сторонам, глядя себе под ноги, и в результате налетел на какого-то здоровенного детину. Городов матюкнулся и хотел было назвать детину мудаком, но, взглянув на него, передумал. Все-таки парень и впрямь был здоровенным, а до ресторана оставался еще целый квартал. Поэтому Степаныч просто поспешил дальше. На ходу он подумал, что лицо парня кажется ему знакомым. И весьма неприятно знакомым. Но вот где и когда он мог его видеть?

Но сейчас Дмитрия Степановича волновало только одно – успеть в ресторан до прихода начальницы. Каково же было его удивление, когда он влетел в «Чайку», встал в сторонке отдышаться и тут увидел, что в холл ресторана входит тот самый детина с очень коротко стриженными черными волосами и явно восточными чертами лица. Вид у него был сосредоточенный. Остановившись посреди холла, он обвел его глазами, как бы разыскивая, к кому ему обратиться. Степаныч вспомнил о своих функциях администратора и поспешил навстречу посетителю.

– Здравствуйте, что вы хотели?

Парень не очень уверенно, оглядев не внушающего доверия дядьку, сказал:

– Ларису Викторовну увидеть.

Степаныч отметил, что на лице парня появилось озабоченное выражение, он пристально смотрел на администратора, словно пытаясь что-то вспомнить.

– А ее нет. Вы по какому вопросу?

– Да у меня там… – повертел парень руками в воздухе. – Дело, короче…

– Дело… – скептически повторил Степаныч и вдруг вспомнил.

Случилось это почти по Зощенко: «Ах, вот ты мне и попался, рыбий глаз!» Степаныч узнал этого типа. Равиль, кажется… Да, это он, он, злой татарин, продал наивному Дмитрию Степановичу, тогда еще просто Мите, желтый «опелек», подорвавший свое здоровье на польских дорогах! Ох, сколько раз снился он потом Дмитрию Степановичу! И вот час расплаты, кажется, наступил…

– Та-а-ак… – зловеще протянул Городов, пронзая ненавистного многообещающим взглядом. – Ларису Викторовну, значит? Дело, значит? Небось хочешь ее подставить, как меня в свое время, а?

Татарин удивленно воззрился на Степаныча, потом, видимо, узнал его и улыбнулся. Он явно вспомнил о той злополучной сделке.

– Ну как машина-то? – продолжая улыбаться, спросил он. – Нормально ездит?

– Машина… – шумно выдыхая, проскрипел Степаныч. – Уже давно в могиле. По крайней мере, я в этом уверен.

– Продал, что ль?

– От-дал! От-дал!!! – выпучив глаза, буквально заорал Степаныч. – Можно сказать, даром отдал! Потому что кто это дерьмо, кроме меня, купит?

– А… Чего же ты покупал-то? – недоуменно спросил парень. – Видел же, что за тачка.

– Да разве я знал, что она вся битая? Я-то думал, что она нормально ездить будет!

– Слушай, ну ты сколько за нее заплатил-то? За такие смешные деньги, ясное дело, новый «Мерседес» не купишь… – развел руками Равиль.

– Ни фига себе смешные! – Степаныч готов был лопнуть от злости. – Я, между прочим, за эти деньги в Турцию мотался, а потом еще полгода с товаром геморроился! Смешные!