Сердце Сапфира. Обрученная с вороном 2

Равена сглотнула подкативший к горлу колючий комок. Вот, какую судьбу эти люди уготовили Амиру? Даже убийце своей семьи она не желала бы такой участи, стоило только представить, какие ужасы могут скрываться за словами Ран-Ги. Однако Равена не сомневалась – Амир не тот, кто позволит сотворить с собой подобное. Слишком силен, слишком хитер. Канрийцев ждет неудача, неужели они и впрямь готовы пойти на такой риск? Пленить дракона... Амиру достаточно принять драконий облик, чтобы не выжил ни один канрийский маг.

- Вы так преданы своему правителю? – спросила Равена. – Или своей стране? Неужели, совсем не боитесь смерти?

Улыбка Ран-Ги не изменилась. Ничто не дрогнуло в его лице. Взгляд темных глаз в миндалевидном разрезе оставался спокойным.

- Канрийцы не видят смысла в жизни ради жизни, - ответил он. – Только жизнь ради цели имеет смысл.

Его слова всколыхнули что-то внутри Равены. Она всегда жила просто чтобы жить. Не было у нее никогда никаких целей, ей всего лишь хотелось быть счастливой. Видеть рядом тех, кого она любила, радоваться каждому прожитому дню, не знать горя. Жизнь ради жизни... Да, именно в это она и верила всегда, хоть и не обличала свою веру в слова. Но слова Ран-Ги о цели отчего-то задели ее.

 Не так давно, оказавшись в руках убийцы своих родителей, трижды преданная теми, кому доверилась, кому вручила свою судьбу, она пожелала мести. Мести тем, кто обманул ее доверие и разрушил ее жизнь. Разрушил ее надежды на счастье. Впервые в ее сердце родилась цель. Об этом говорил Ран-Ги?

- В нашем мире нет иной силы, кроме силы Четырех Кланов, - продолжал тем временем сидящий напротив нее канрийский маг. – Люди могут либо смириться с тем, что Четыре Клана всегда будут господствовать над ними, либо попытаются овладеть их силой, чтобы сравниться с ними, чтобы быть хозяевами самим себе. Канрийцы выбрали второй путь. Это наша цель, ради нее мы существуем. Мы пытались постичь секреты всех кланов, но лишь магия драконов поддалась нам. Только ею мы в конечном итоге можем пользоваться. Кто знает, почему? Может, потому что природа драконов оказалась ближе всего к нашей природе.

«Быть хозяевами самим себе», - мысленно повторила слова Ран-Ги Равена.

Была ли она хоть когда-нибудь хозяйкой своей собственной жизни? Когда-то примерная и послушная дочь, Равена мечтала вверить свою жизнь и судьбу Натаниэлю. И даже его исчезновение на несколько лет не изменило этого. В глубине души она всегда ждала его. Однако когда Натаниэль предпочел ей свой клан, Равена почувствовала, что ее судьба не волнует его. Тогда появился Рил. Возник перед ней и сказал: «Иди со мной, я позабочусь о тебе». Но в итоге и он оставил ее. А она, безропотно подчинившись, последовала за тем, кого ненавидела и боялась всей душой – за названым братом-убийцей.

Всегда-всегда она за кем-то следовала, позволяла решать за нее. Ведь даже здесь она оказалась потому, что доверилась своей землячке – служанке, которая, как оказалось, преследовала свои цели. Фанни тоже не заботила судьба Равены.

Неужели так будет всегда? Она будет снова и снова следовать за кем-то, а ее снова и снова будут использовать и предавать.

- Что вы скажете, мин-са? – сквозь глубокую задумчивость прорвался в ее сознание голос Ран-Ги. – Поможете ли вы нам?

Равена подняла на него взгляд. Темные раскосые глаза канрийца смотрели на нее в терпеливом ожидании.

«И он тоже, - подумала она, - он тоже лишь использует меня»

Внутри нее как будто разорвались невидимые цепи, которые сковывали ее так долго, что она и не представляла, каково это – существовать без них. Но внезапно ей стало легко, и Равена почувствовала, как кровь по жилам побежала быстрее.

«Нет, - решительно сказала она себе. – Больше я этого не позволю. Я хочу сама быть хозяйкой своей жизни».

12. ЯРОСТЬ ДРАКОНА

Прислонившись спиной к стене сарая, Равена смотрела сквозь зарешеченное окошко двери наружу. Мельтешение теней и солнечных лучей в просветах между решетками причиняло боль глазам, привыкшим к сумраку помещения, где в заточении она находилась уже несколько дней, но взгляд Равены все равно был прикован к окну в терпеливом ожидании.

Даже в сидячем положении она чувствовала, как плывет перед глазами. Стены и дверь, циновка из соломы и деревянные брусья решетки в окнах – все вокруг то и дело подрагивало, затягивалось пеленой, теряло четкие очертания.

Кажется, был уже седьмой день, как ей не приносили еду. Ее освободили от веревок – Равена была так ослаблена, что даже не связанная путами не смогла бы сбежать. Да ей бы и не позволили. Она уже знала, что за стенами ее узилища около трех сотен канрийцев. Как рассказал ей Ран-Ги, ее привезли в заброшенный приют монахов-отшельников.