Сердце шепчет: Люблю

– Видишь ее? – он указал на Офелию, которая шла погружённая в свои мысли, опустив голову. Катя, что-то крикнула и снова скрылась за дверями школы, а подруга продолжала медленно идти к воротам, – Смотри, сейчас будет весело, – в эту секунду мотор заревел так громко, что блаженная вздрогнула и наконец подняла на него голову. Он мчался к ней, а она не смогла пошевелиться, парализуемая страхом…

Месть

В абсолютно подавленном состоянии она выходила из школы. Девушка считала должным попросить прощения у парня, поэтому подобной реакции она никак не ожидала. Но, с другой стороны, его мнение о ней не может поменяться только лишь потому, что она была терзаема совестью. Каждый раз после его очередного морального удара, нанесенного ей, она желала его ещё сильнее. В раздумьях она пришла к тому, что страдает помешательством, а это тянет на разного рода преступления, связанные с одержимостью и преследованием другого человека, а если сейчас она не абстрагируется от него, то все может сложиться печальнее, чем можно вообразить.

Внезапный и громкий рёв мотора оглушил ее, она вздрогнула, от испуга сердце как ненормальное бросилось в пятки. Обернувшись, она увидела, как на неё смотрел тёмный и зловещий мотоцикл, ее воображение сильно разыгралось. Показалось, будто он появилось из ниоткуда или поднялось к ним на поверхност из самых глубин ада, и теперь готовился со скоростью света ехать на неё. Паника окончательно накрыла ее, когда подозрения начали сбываться, в голове стучало: «беги, беги», но сил сдвинуться совсем не оказалось. Страх парализовал ее и единственное, что она смогла, это зажмуриться изо всех сил и ждать удара, от которого взлетит и тушей упадёт на асфальт с ароматом прибитой пыли.

Ее всю накрыло тёплой водой с головы до пят. Она открыла глаза и оглядев себя содрогнулась от изумления. Вся одежда на ней промокла до последней нитки. С головы, с прядей волос стекала грязная вода из лужи. В растерянности она даже не сразу поняла, что произошло, подул ветерок, отчего ее начало знобить, кожа на теле начало покрываться «гусиными лапками».

Офелия обомлела. С ужасом разглядывая себя, она медленно подняла голову и, с застывшей паникой на лице, посмотрела на водителя, который остановился совсем рядом, любуясь проделанной работой.

– Зачем вы это сделали? – отчаянно крикнула она, не зная в лицо своего обидчика. Вокруг собрались школьники и тут же подбежала Катя и гневно крикнула парню:

– Ты охренел, идиот? – почти вплотную она подошла к нему, казалось, она собирается вступить с ним в бой.

В этот момент мотоциклист снял с себя шлем и взгляд зелёных глаз был прикован к ней с уже привычным чувством презрения. К ее огромному изумлению, это был Никита и в этот миг по телу прошлась дрожь. Холод и сырость просачивалась сквозь вязанный кардиган. Она ничего не чувствовала, словно вся человечностью была на время отключена, все эмоции, что могла испытать ранее были уже растрачены.

– Ну что? Тебе нравится, когда тебя без причины обливают грязью? – зловеще сказал он, насмехаясь над ней, дьявольски улыбаясь.

Он привстал и полез в задний карман джинс, доставая что-то. Она узнала свой серый платок, но на нем не было больше следов его крови, он сначала показал его и пренебрежительно бросил ей в руки. Платок не долетел до своей обладательницы и упал прямо в лужу, она ясно почувствовала себя на месте этого платка, именно сейчас она также лежит лицом в этой грязи во всей своей красе на радость своему врагу.

– А теперь и ты прости меня, мне жаль! – сверкая жестокостью в глазах, он надел шлем и уехал прочь, так и оставив там своего друга.

Не зная как себя чувствовать после столь унизительно обращения, она согласилась на уговоры подруги проводить ее домой. Выходя со школьного двора, она ловила насмешки ото всех кому не лень, даже перед самой собой она казалась жалкой, не понимая, как она пришла к подобному обращению. Даже на все упреки подруги, которые ей пришлось выслушивать по возвращению домой, ей нечего было ответить. Катя отчаянно зудела о чувстве собственного достоинства, что никому нельзя позволять так к себе относиться, требовала дать парню отпор. Но как? Ведь он ещё больше будет взвинчен из-за ее попыток зашиться. Она не сможет усмирить его жестокость, отплачивая ему той же монетой, это не тот случай. У него напрочь отсутствует человечность со всеми вытекающими качествами этого понятия. Нельзя пробудить совесть в человеке без души, в этой войне она рисковала и свою потерять, ведь воюешь ты с бесом с исчадием ада, не иначе. Он предстал пред ней как один из главных героев «Грозового перевала», о котором говорилось: «И ад, когда примет такого постояльца, станет в десять раз черней, чем был!». И этим все сказано.

– Что с тобой произошло? – в изумлении спросил брат, впервые увидев ее в дверях квартиры. Офелия лишь тяжело вздохнула и принялась раздеваться, чувствуя, как коченеют все конечности.

– Ладно, я пойду ребят, – растерявшись под зорким взглядом Артура, сказала Катя и, попрощавшись, ушла.