Сердце шепчет: Люблю

Оказавшись внутри крепости семьи Артемьевых, впечатления от увиденного не заканчивались. Таких больших окон она никогда не видела, от пола и потолка их отделяло от силы двадцать сантиметров. Воздушный, почти невидимый тюль был дополнен такими же воздушными шторами светло-бежевого цвета, а посередине они были собраны при помощи крючков и держателей, таким образом, создавая пространству уюта и впускали больше естественного света.

Полы, несмотря на их холодные оттенки, были очень тёплыми, с подогревом. Их глянец ослеплял, а узоры имели какой-то скрытый смысл, но его нужно ещё разгадать, потому что линии были настолько хрупкими, что рассказывали о нежности и чувственности хозяев.

Интерьер был в сдержанных и спокойных оттенках, если стены, полы и потолки имели оттенки белого, то мебель имела более темные винные оттенки. Она искала элементы декора, но их почти не было. Удивляло полное отсутствие цветов на подоконниках, не было почти никаких рамок, книжных полок, просто одна большая просторная комната.

Взгляд Офелии привлёк искусственный камин, на котором красовалась одна большая рамка с фотографией, свечи и диффузор для приятного аромата дома. Она уже собралась подойти поближе, чтобы рассмотреть фотографию, как из дальней комнаты вышел злой и явно недовольный ее приездом Никита.

Татьяна Львовна оказалась безумно обаятельной женщиной, выглядела очень молодой, ухоженной со свежим, невидимым макияжем. Лучезарная улыбка и забавные рассказы о сыне потоками живой воды лились из ее уст, а Никита не переставал всем своим хмурым и претенциозным видом выражать свою отрешённость от неё.

В итоге, когда они остались одни за написанием эссе, он так и не проявил заинтересованности и продолжал держаться на расстоянии, поддерживая морозность между ними. Рядом с ним ее настигли буря эмоций и чувств, которые она с легкой руки быстро изложила на бумагу. Невероятно, насколько сильно вырывались предложения из головы, она еле поспевала вырисовывать каждую букву, после в слова, заключённые в большие предложения.

Она, что-то сказала ему, простые слова, обычные мысли в слух и, наконец, снежный король ожил, а может и оттаял, ответил ей заинтересованностью в разговоре. Счастью не было предела, вот оказывается, что такое счастье.

В первый раз он смотрел прямо на неё, не отвлекаясь на посторонние шумы и людей. Впервые он говорил с ней спокойно, по-доброму, она очень чётко ощутила "бабочек в животе" в момент прочитанных ей стихов. Откуда эти стихи и кто автор, она не знала, но обязательно найдёт и выучит наизусть, будет помнить их, как помнят последние слова предсмертного человека.

– Что это за стихи? – тронутая обратной стороной его души, тихо спросила она. Внимательно смотря на неё, он устало вздохнул и выпрямился.

– Не знаю, – парень зевнул и потянулся, – в инете нашёл, – он посмотрел на часы с кожаным ремешком, обхватывающий его запястье, – Я устал уже.

– Да, извини, – растерянно произнесла она, поспешно вставая из-за стола и бросив рюкзак через плечо, направляясь к выходу, – Надеюсь, наше эссе будет лучшим, – бросила она напоследок, обернувшись к нему. Он показался ей напряженным или обескураженным, что-то явно беспокоило его, он принялся разглядывать ее, будто впервые видит.

– Угу, слушай, вот мне одно интересно, ты все время молчишь, а теперь удовлетвори мое любопытство и ответь. Что ты на самом деле думаешь обо мне? – неожиданно спросил он, испытывающе бегая по ее лицу глазами. Офелия начала глубоко дышать, стараясь унять обалдевшее от счастья сердце, а ноги вдруг стали совсем ватными и не слушались.

– Я? – только и смогла выдавить девушка. Он быстро сократил расстояние между ними, а она смело подняла голову, без страха и сомнения, в ожидании чуда. Дыхание участилось и она посмотрела вниз надеясь, что он осмелиться на ещё один шаг к ней, но… Она услышала крик внизу и машинально взялась за ручку двери и уже приоткрыла ее, как его рука сильно легла на ее с криком:

– Подожди!

От его резкости, и испуга она замерла и осторожно посмотрела на него. Его тело касалось ее, прижимая к двери. Они одновременно посмотрели друг на друга, чувствуя тепло, нет, жар друг друга, весь мир, нет, вся вселенная замерла только для них двоих, дабы протянуть этот миг на целую жизнь. Его пальцы зашевелились на ее коже быстро вспотевши, а она прикрыла веки и старалась каждую секунду этого мгновения запечатлеть в памяти на всю жизнь.

– Куда ты опять собираешься, ты же два дня назад приехал из командировки! – в истерике кричала Татьяна Львовна где-то снаружи.

– На начинай, Тань, это срочно! – мягкий, но терпкий мужской голос отозвался в ответ. Никита отвёл взгляд, прислушиваясь к разговору, а все его тело дрожало от напряжения, выражение его лица обрело серьёзный, мужественный вид.

– Я тебе не верю, уходи и не возвращайся, понял?! – Офелия вздрогнула от неожиданного громкого хлопка соседней двери. Никита строго посмотрел на неё и сказал: