Сердце шепчет: Люблю

– Думаю, нужно сделать пробор на бок, а волосы завить в «голливудскую волну», – подруги вопросительно посмотрели на неё, а она в свою очередь тем же взглядом глянула на них. – Ну, это аккуратно завитые локоны движения, которые не должны отличаться, – уточнила Настя. После Настя, у которой, как Офелия поняла, были просто золотые руки, принялась колдовать над ней дальше. Это заняло чуть больше времени, чем макияж.

Спустя вечность, как показалось Офелии, наконец она была готова. Девушка чувствовала себя как в шоу преображения, до и после. Даже реакция на своё отражение была не менее шокирующей, чем у героинь подобных передач. Её и без того большие и выразительные восточные глаза, стали ещё больше. Чёрный цвет теней плавно переходил в матово-коричневый оттенок, в тандеме они создавали дымчатый эффект глаз, как объяснила Настя. На губах был еле заметный цвет бежевого карандаша. Губам не нужно было добавлять цвета, чтобы не перезагрузить и без того яркий макияж.

– Я боюсь даже выходить на улицу в таком виде, – сказала она, смотря на игриво улыбающуюся девушку в зеркале.

– Не бойся! Мы поедем на такси! – заверила Катя.

***

– Мам, я с подругами еду на праздник, – нервно переминаясь с ноги на ногу в дверном проеме, произнесла Офелия. Глаза мамы округлились от удивления, а может это и был шок. Видеть свою дочь, которая ежедневно ходит в максимально прикрытых вещах, в таком виде для неё могло оказаться чем-то вроде шоковой терапии.

– Дочь, ты так собралась идти? – еле проговорила мама, после того, как громко сглотнула ком в горле.

– Да, мама! – стараясь придать своему голосу естественности, делая вид, что ничего особенного не происходит, произнесла она. – Не волнуйся, мы поедем на такси.

– Офелия, это платье не допустимо для тебя! – мама обрела дар речи и даже вернула свой обычный тон, для общения с очень быстро подрастающей дочерью. – Сходи и переоденься, а после иди куда хочешь! Девушка заволновалась, испугавшись, что ее не пустят, ведь мама могла пойти на что угодно, лишь бы приструнить дочь.

– Почему, мам? Я ведь и так дома постоянно сижу, многого у вас не требую, – в отчаянии взмолилась она.

– Офелия! – снова холодный и непреклонный голос матери.

– Что? – девушка совсем расстроилась и была перевозбуждена от испытанных чувств за один день. В ней словно проснулся огонь, который рос вместе с ней, с ее душевным состоянием. – Я когда-нибудь перечила тебе, мама? Или жаловалась на недостаток внимания и отсутствие больших карманных денег? Я никогда не просила у вас лишних шмоток, учусь почти на одни пятерки! – она сделала паузу, чтобы отдышаться. Слезы обиды поступили к горлу. Повисла недолгая пауза.

– Иди, – услышала она за своей спиной голос своего самого близкого человека. Папа стоял у входной двери, как обычно, бывает по пятницам, что он задерживается на работе. Ему приходится оставаться на переработки, чтобы мечты семьи об отдыхе сбывались каждый год.

С папой все всегда было легко. С рождения он общался с ней на ровне, максимально искренне. Папа всегда говорил ей мудрости жизни, делился прошлыми трудностями. В конфликтных ситуациях принимал ее сторону, на что мама часто обижалась. Девушка всегда с удивлением наблюдала за родителям, не понимая, как двум противоположным личностям удаётся гармонировать между собой. Офелия предполагала, что в брак нужно вступать с человеком, идентично похожим с твоим темпераментом – только тогда в семье будет мир и понимание. Но это были лишь её предположения.

– Папа? – радостно и с нотками облегчения произнесла она.

– Пусть идёт, – устало, но достаточно твёрдо говорил папа. Он был измотан. Пальцами рук он потёр себе виски и прошёл на кухню.

– Гор, – неодобряюще позвала его мама, которая так же сочувственно поглядывала на супруга. Но он ей не ответил, а лишь снова поднял на дочь понимающие глаза и ободряюще улыбаясь произнес:

– Беги Офелия! – но уже серьезнее добавил. – Только будь осторожна! – пригрозил он пальцем. Офелия радостно подбежала к отцу, поцеловала его в щеку и уже за поворотом из кухни услышала фразу отца:

– Мы не можем вечно держать ее дома…

Наконец, впервые Офелия оказалась в стенах элитного ночного заведения. Эмоции переполняли её настолько, что девушка растерялась. Всё вокруг было для неё чуждым. Любой грохот или вспышка прожекторов пугали. Умелые и профессиональные движения рук бармена так и приковывал взгляд, восхищая. Прекрасные нимфы, помещённые в клетки, словно неукротимые тигрицы заводили толпу и возбуждали самые смелые фантазии мужчин. Самым невыносимым было испытывать на себе сальные взгляды престарелых мужиков. Всем своим видом или жестами, она старалась показаться более чем непреступной для них. В клуб девушек провёл молодой человек лет тридцати. Как позже оказалось, это был зять Насти, и имел знакомства на фейс контроле. Присутствие девушек было незаконным и им только через знакомых или влиятельных людей можно было пробраться туда.