Сердце стального дракона. Лекарь поневоле (СИ)

Когда открываю глаза, оказывается так и случилось. Жрец скатился по лестнице и теперь с кряхтением поднимается на ноги. Дезмонд валяется с другой стороны, лицо его кривится от ненависти. А через секунду он уже вскакивает на ноги.

Пиона бежит по лестнице, а потом в три шага оказывается рядом, хватает за руку и тянет в портал:

— Скорее! — торопит она, сверкая красными глазами. Я спешу за ней и успеваю шагнуть в портал буквально за секунду до того, как Дезмонд настигает меня. Его пальцы хватают лишь воздух. 

Напоследок, я вижу, как с его протянутой руки в портал прыгает изумрудная ящерка...

А потом мир закручивается, точно в калейдоскопе, краски мешаются, меня крутит как в водовороте. Происходящее настолько нереально, что я даже забываю испугаться. Чем-то это похоже на аэротрубу, когда поток мощного воздуха бьёт снизу, а ты зависаешь словно в невесомости.

Если бы я была одна, то уже прощалась бы с жизнью, но ладонь Пионы в моей ладони. Повернув голову, я вижу красные глаза девочки и её развевающиеся белые волосы.

— Послушай, — торопливо кричит она сквозь шум ветра. — Чтобы эти жуки тебя не нашли, я перенаправлю портал в другой город, вот тебе золотая лира. Местная валюта, этого хватит на пару дней, если что пойдёт не так. — Она протягивает мне монету, я беру свободной рукой, зажимаю в кулаке. 

— Иди к моему отцу, он живёт на… я при… Ни в коем случ... него… ина… пой.... дракон… хорошо?

— Я не слышу! — кричу сквозь ветер.

Пиона повторяет, но я не могу разобрать даже словечка!

Я прислушиваюсь, приглядываюсь к губам, но лицо Пионы вдруг смазывается, точно картинка в испорченном телевизоре, а самое ужасное, что её рука начинает выскальзывать из моей руки!

На лице Пионы мелькает растерянность, потом испуг, она что-то кричит, а потом её ладонь окончательно выскальзывает. 

По моим глазам бьёт вспышка, и наступает тьма.

Глава 6

Мне мерещится, словно я сплю в своей маленькой, но удобной кровати в общаге, скоро вставать на пары и будить соню Светку. А после занятий встретит Витя… 

Подъедет к Универу на своей шикарной тачке, поцелует в уголок губ и скажет, что я самая красивая на всём белом свете… А потом мы будем гулять по зоопарку, обниматься в самых неподходящих для этого местах, и шептать друг другу милые глупости.

Невольно я улыбаюсь. Мечтательно вздыхая, переворачиваюсь на другой бок… пытаюсь улечься поудобнее, но не выходит. Матрас какой-то ужасно твёрдый. Одеяло вовсе куда-то подевалось, а ещё рядом хлюпает, воняет болотной тиной, и вдобавок что-то колет бок.

Недовольно открываю глаза. Потом несколько раз удивлённо моргаю.

Оказывается, я лежу на камне возле заросшего водорослями пруда, а рядом стоит мальчик лет семи и тыкает в меня в бок палкой. 

— Бу! — говорю я, резко поднимая голову.

Мальчишка испуганно отскакивает. Таращит на меня глаза, как на восьмое чудо света. 

— Ты жива! — обвиняюще выпаливает он, словно я только что разрушила его надежды.

— Это ненадолго, — кривлюсь я, пытаясь подняться. Тело затекло, мышцы немилосердно ломит. Шею словно палкой колотили… Я с подозрением кошусь на палку в руках мальчика. Не этой ли, случаем? 

— Это Мортланд? — спрашиваю.

— Конечно, что же ещё! А ты утонувшая невеста? — интересуется мальчик. — Утопилась, потому что тебя бросил жених?

— Нет, не поэтому, — очень серьёзно отвечаю я, поднимаясь на ноги и потягиваясь во все стороны. — А потому что сбегала от женихов. 

— Сбегала от женихов? — хмурится мальчик.

— Ага! Их много, а я одна. 

— И утопилась, чтобы никому не достаться?

— Можно и так сказать.

— Вредная ты была бы жена, — сварливо сообщает ребёнок. 

— Знаешь, сейчас сам в пруду искупаешься! — раздражаюсь я. 

— Ха! Дохлая невеста, тили-тили тесто! С прудом обнималась! В нём-то и осталась! — дразнится ребёнок, показывая язык.

Я мрачно смотрю на задиру, а потом закатываю глаза, выставляю руки вперёд и иду на него как оживший мертвец.

— Ра-р, я мёртвая невеста, — бормочу. — А ты мой потерянный сыночек, иди ко мне, я тебя заберу к себе в болотное царство, будешь мне вечно прислуживать.

Мальчик испуганно вскрикивает, потом бросает палку и убегает так быстро, словно ему чума на пятки наступает.

Я опускаю руки и вздыхаю.

"Ну и что за концерт ты тут устроила, Алиса?! — ругаю я себя с интонацией воспитательницы интерната. — Зачем пугаешь детей? Вот поэтому у тебя никогда друзей и не будет!"

Снова вздыхаю. Ведь и правда, глупо поступила. Спугнула единственный источник информации, а если он стражу позовёт?

"Всё! В следующий раз, сначала думаю, потом делаю!" — торжественно обещаю я. И на том успокоившись, оглядываю себя, в попытке оценить ущерб.

Дела обстоят печально...

Белое свадебное платье больше не белое, а жёлто-коричневое. Фаты нет вовсе. Зато обе туфли на месте, что хорошо. Но ходить в них при отсутствии асфальта проблематично, что плохо. Зеркала нет, зато есть пруд. Заглядываю в воду.

Вода отражает настоящее страшилище. То, что было изящной свадебной причёской, превратилось в воронье гнездо, косметика обильно размазана по лицу, зато украшения на месте. А ещё в ладони зажата золотая монетка, та самая, что дала мне Пиона.