Сердце в залоге

Марина неслась по коридорам офиса, прекрасно зная, что вызывает любопытные взгляды сотрудников. И даже пыталась взять себя в руки, идти медленнее, а ничего не выходило: чудо, что она еще не вприпрыжку бежала. Но у нее внутри бурлил такой фонтан эйфории и радостной энергии, что со сдержанностью дела не ладились. И, в общем-то, ни в одном взгляде, провожающем ее, Марина не замечала осуждения. Даже наоборот - видя, как она с радостной улыбкой пересекает коридоры и залы, люди вокруг, которых было немало, несмотря на субботу, тоже начинали улыбаться. Со многими Марина здоровалась, и ей отвечали: за полгода, что она проработала «помощником» в главном офисе компании Граденко, Марина успела познакомиться почти со всеми. И никаких особых конфликтов ни с кем не имела – все понимали, что она лишь осваивает самые азы делопроизводства. Потому, даже если и случались накладки, то сотрудники относились с пониманием, а сама Марина прилагала все усилия, чтобы быстро исправить промахи. И ее рвение постепенно позволило ей даже завоевать некоторое уважение, а также покровительственное отношение. Ее стали воспринимать если и не полноценным членом коллектива, то уж частью точно. И дело было не только в покровительстве и дружбе с начальником… Во всяком случае, она надеялась на это.

Но сегодня Марина радовалась не потому: она сдала выпускные экзамены на своих курсах по основам бизнеса для подростков! Сдала с отличием! Лучшей в группе, обставив всех парней, из которых в основном и состоял класс. А ее проект бизнес-плана для открытия цветочного магазина был признан лучшей работой выпускника за все четыре года существования курсов!

Марина считала, что имеет полное право гордиться и чувствовать себя на седьмом небе от счастья! И тем более ей не терпелось поделиться этой новостью с Мишей, благодаря которому она узнала так много за последние месяцы. Не то чтобы старший друг ее лично учил, конечно, или прямо в бизнесе натаскивал. Но, как и обещал, он ничего не скрывал от нее (из того, что Марине в принципе стоило знать; она подозревала, что имелись нюансы, которые ей не разглашались, но Марина каким-то чутьем понимала, что это ее действительно не касалось и что данное обстоятельство к лучшему, а потому ничего не спрашивала). Миша разрешал ей присутствовать на тех его встречах, где это в принципе было уместно, отвечал на вопросы, которые возникали, делился опытом по общению со всеми возможными инстанциями, которые частенько любили захаживать на успешное предприятие раньше. Теперь же, когда он вместе с отцом уладил все «формальности» с высшими чинами, проверок стало гораздо меньше. Собственно, «вживую» Марина за эти шесть месяцев не видела ни одной.

Точно так же сделал и ее отец, об этом Марина тоже узнала от Миши. Она практически обо всем на фирме отца узнавала от старшего друга, а теперь и учителя. И это ее больно задевало. Расстраивало так, что Марина иногда не сдерживалась, устраивая дома скандалы и упрекая отца таким отношением. Ведь даже Миша ей не раз говорил, что не жалеет о своем приглашении и у Марины действительно есть все задатки, чтобы успешно заниматься делами и, как минимум, помогать отцу. Однако все ее разговоры, просьбы, аргументы и доводы разбивались о непробиваемую уверенность отца в том, что дочери в бизнесе не место. Разве что в чем-то «красивом», но уж никак не в одной из крупнейших в регионе фирме по производству профилей и стеклопакетов, включая фасадные стекла.

А когда Марина, уже срываясь на крик, заявляла, что у Граденко несколько направлений в компании, включая металл и даже источники альтернативной энергии, и тем не менее ни Миша, ни его отец не против того, чтобы Марина училась и помогала, – отец только смеялся.

«Если Мишке хочется кого-то поучать – его дело, понимаю, так он чувствует себя важным, и ты себе играйся, пока есть время. Но заниматься бизнесом - не твоя стезя, дочь, вот поверь. Лучше с матерью цветами поиграйся, или хочешь - откроем тебе попозже салон?»

На этом месте Марина обычно не выдерживала и с шумом уходила в свою комнату, или убегала сюда, в офис Миши. Приблизительно так и заканчивался каждый их разговор. И это при том, что во всем остальном она не могла бы придраться к отцу – он любил и ее, и мать. Они имели все, что только могли захотеть. Мама же, несмотря на то, что всегда ободряла и поддерживала Марину, в этом занимала нейтральную позицию, прося не ругаться с отцом, а попробовать его понять. Почему же тогда никто из них не хотел понять саму Марину? Ведь ей так хотелось заслужить гордость и уважение отца не только тем, что она красивая и знает, как себя вести!