Сердце василиска

Стремительной тенью навалившись на незваного гостя, он схватил его за горло. Незнакомец зашатался и замахал руками, пытаясь ослабить хватку альтарца, но не тут-то было!

– Кто ты? – зашипел Ю Шэн-Ли. – Зачем пришел?

Незнакомец хрипел. Я взвилась с кровати, обернувшись одеялом, и зажгла лампу. Свет брызнул по комнате, осветил решительное лицо альтарца и налитые, раскрасневшиеся щеки ночного гостя. Он пытался что-то сказать, но из горла доносились лишь невнятные звуки.

– Говори! – Ю Шэн-Ли слегка освободил горло, но вместо этого заломил руку незнакомца за спину, и тот скривился от боли, с его губ потекла слюна.

– Хрр… – выдавил он. – Я… прост…

Его глаза едва не вылезали из орбит, но я все же узнала этого человека.

– Хозяин таверны! – воскликнула я.

– Я пришел… спросить… не нужно ли чего, – хрипел мужчина, все еще пытаясь вывернуться из захвата.

В коридоре затопали сапоги, дверь снова распахнулась, и в комнату ввалились Ганс и капитан Фа. Оба едва одеты, зато с кинжалами в руках. Они остановились на пороге, изумленные.

– Как бы не так! – тем временем холодно заметил Ю Шэн-Ли. – Добрый друг постучит в дом, и только враг входит крадучись. Мартин, Ганс! – обратился он, и я вздрогнула, не сразу поняв, что обращаются в том числе и ко мне. – Обыщите его!

Все еще завернутая в одеяло, я бросилась к хозяину, но так и не смогла переступить через себя, чтобы дотронуться до потного дрожащего тела. Зато Ганс все сделал вместо меня. Выверенными движениями провел по бокам, груди и спине хозяина таверны и выудил из-за пазухи листок.

– Это что? – спросил он и помахал перед носом хозяина.

Мужчина тяжело дышал, глядя на нас то с ненавистью, то с жалостью. Ганс развернул листок и нахмурился: он оказался исписан кентарийскими рунами.

– Дай сюда! – Ю Шэн-Ли швырнул хозяина таверны на пол, тот плюхнулся на пузо и заворочался, как жук.

К нему тотчас подскочил капитан Фа и наступил на запястье, отчего ночной визитер зашипел, как рассерженная гадюка.

Брови Шэна тоже сошлись на переносице. Я вытянула шею, но ничего не разобрала.

«Я помогу, госпожа, – вмешался Умник. – Там написано, что разыскивается молодая иноземка, уроженка Фессалии, рыжие волосы, зеленые глаза, рост примерно…»

– Переверните, господин Ю! – вдруг сказал капитан Фа.

Посол вздрогнул и машинально крутанул листок. А я замерла: на другой стороне карандашом был изображен… мой собственный портрет!

– Дела! – присвистнул капитан Фа. – Как на нашего Мар-Тина похожа…

– Я не виноват, добрые господа! – почти рыдал хозяин таверны. – Но только что ночная стража принесла этот листок и объявила хорошую награду… а у меня пятеро детей! Больная жена! И неоплаченные долги…

– И ты пришел, потому что мы тоже иноземцы? – холодно спросил Ю Шэн-Ли.

– Да-да! – закивал хозяин таверны, по-прежнему извиваясь под тяжелым сапогом капитана. – Я подумал… один из вас… этот молодой господин… он похож на эту девушку. Возможно…

– Но ты же видел, что Мартин – мужчина, – перебил его Шэн.

Хозяин часто закивал, шмыгая носом и сглатывая слюну.

– Да-да… моя ошибка! Я не хотел…

Ю Шэн-Ли медленно свернул листок и убрал за пазуху.

– Я возьму это с собой, – твердо заявил он. – И сегодня же мы уедем из этой таверны. А если ты хоть словом обмолвишься кому-то, знай, нас защищает альтарская магия. Она настигнет любого, кто попытается посягнуть на наши шелка или наши жизни.

– Я понял, господин, – быстро согласился хозяин таверны. – Никому не скажу… к тому же такая глупая ошибка… простите, господа!

– Твое мнение, Мартин? – Ю Шэн-Ли испытующе посмотрел на меня.

Я сглотнула, тряхнула головой:

– Пусть убирается вон. А мы отправляемся в дорогу. Немедля!

Глава 14

Наваждение

На выезде из города Ганс сорвал с ворот точно такой же листок, какой я видела в руках хозяина таверны. Те же каракули рун, обещающие вознаграждение за поимку чужеземки, тот же портрет. Кому могла понадобиться я? И для чего? Как узнали, что я в Кентарии? Все-таки Ю Шэн-Ли был прав, когда говорил, что мне следует до последнего поддерживать маскарад. И скоро ли мы увидимся с Дитером не во сне, а наяву? Жив ли он?

Я рассказала о том, что видела, Шэну. Мудрый альтарец спокойно выслушал, помял подбородок, раздумывая, потом сказал:

– Сон есть отражение нашей жизни, наших мыслей и желаний. Но точно так и реальность отражает сон. Древние верили, что весь мир – это сон некоего верховного божества. Когда он проснется, тогда и мир исчезнет.

– Вот и я проснулась, а Дитер исчез. Вдруг я больше никогда его не увижу? – Я уныло глядела на дорогу, серпантином проходящую через холмы.