Сердце ведьмы

Послушно замерев в его объятьях и не смея пошевелиться, она даже дыханье затаила. И он не шевелился тоже, явно наслаждаясь моментом. Через некоторое время он разжал руки и осторожно оттолкнул:

– Всё, иди сядь и кушай. Не надо больше во время трапезы ко мне подходить. Поняла?

– Да, – смущённо проговорила она, усаживаясь на своё место, – не посмею более.

Дальнейшая трапеза прошла в молчании, а вот в конце Эрбил встал и сам подошёл к ней:

– Насытилась, моя хорошая?

– Да, благодарю, – она с улыбкой поднялась, и он тут же притянул её к себе и губами впился в губы.

Она испуганно сжалась, но не попыталась отстраниться или оттолкнуть. А когда он её отпустил, с волнением в голосе тихо осведомилась:

– Вы точно знаете, при каких условиях соединяются поля людей?

– Да, – безапелляционно выдохнул он, – поэтому расслабься и доверься. Всё хорошо будет.

– Это несказанно радует меня, Ваше Святейшество, – лучезарная улыбка тронула её губы.

– Ах, чаровница, – он ласково потрепал её по волосам. – Ладно, идём, в библиотеку тебя обратно отведу и пойду, мне поработать надо.

– Как скажете, Ваше Святейшество, – не переставая улыбаться, присела в реверансе она. – А мне можно будет там книги какие-нибудь посмотреть?

– Не только можно, но нужно. Единственное требование: откуда книгу взяла, туда и положить должна. И ещё было бы неплохо, если бы ты каталог просмотрела и хотя бы примерно начала ориентироваться, где что лежит.

– Всё исполню, не извольте беспокоиться, Ваше Святейшество.

– Я не беспокоюсь, беспокоиться тебе будет надо, если порядок книг нарушишь, поскольку придётся тебе зубрить жития святых на латыни, так и знай.

– Я приложу максимум усилий, чтобы Вам не пришлось так строго меня наказывать, – с притворным ужасом выдохнула она, а потом, не сдержавшись, рассмеялась, и её смех серебряными колокольчиками разлетелся по трапезной.

Эрбил с притворной строгостью нахмурился:

– Тебе кажется смешным это наказание? Мне другое придумать надо?

– Нет-нет, что вы, Ваше Святейшество… – пытаясь перестать смеяться, она прикрыла рот руками, а потом, с явным трудом придав лицу серьёзное выражение, продолжила: – Я просто представила, как жития Вам пересказываю на латыни.

После чего распевным голосом произнесла длинную каноническую фразу на латыни о том, что жития святых являются примером истинного служения Богу и того как надо проводить жизнь, чтобы стать праведником и заслужить упокоения души среди райских кущ после смерти, а затем, вновь не выдержав, заразительно рассмеялась.

– Над чем смеёшься-то? – холодно осведомился он, одновременно удивлённый её хорошим произношением на латыни и ироничным отношением к каноническим текстам.

– Вы действительно верите, что пример чужой праведной жизни может хоть что-то поменять в жизни обычных обывателей, которым до святых, как пешком до Луны?

– Ты ведь сама мне вещала, что проповеди окормляющего тебя священника образумили тебя и в достаточной степени поменяли твоё мировоззрение. Неужели лгала? – он не смог скрыть раздражение, что кто-то осмеливается иронично отзываться об утверждённых им канонах.

– Ему я поверила, что священникам и вправду Богом дарована способность чувствовать намерения Господни и воплощать их в жизнь. А вот стоять всю свою жизнь на коленях, заунывно читая одну и ту же молитву, никакого подвига я в этом не вижу, да и смысла не вижу тоже, и вряд ли у меня сил хватит просто без иронии прочитать об этом, не то что сделать… Так что наказание вы мне и правда придумали очень для меня сложное, и я буду стараться его избежать.

В её голосе было столько искренности и открытости, что Эрбил не смог сдержать улыбки.

– Пример ты привела достаточно нетипичный, многие святые жизнь не в молитвах провели, а в гонениях и посвятили её отстаиванию святой истины, а некоторые даже пожертвовали ради неё всем.

– Не хочу спорить, – она потупилась, – но эти примеры вообще неактуальны. Сейчас, к счастью, не те времена, когда святая истина нуждается в защите. Её охраняет закон. Каждый здравомыслящий прихожанин её принимает всей душой, а вот отстаивать её в споре с еретиками и колдунами обычному обывателю и не по силам, и по статусу не положено, это дело вашей службы. Так что для ваших соратников эти примеры, может, и могут быть путеводной звездой, но от меня они необычайно далеки.

– Понял, логика в твоих рассуждениях есть. Но смеяться над каноническими текстами я тебе всё равно не советую. Не ровен час тот же Илиас услышит, и у меня будут проблемы, – с усмешкой проговорил он, решившись сослаться на помощника, чтобы не углубляться в спор и снова ненароком не сбить её с позитивной вибрации.

– Хорошо, поняла, я постараюсь не доставлять вам проблем, – она вскинула голову и вновь очаровательно улыбнулась.

– Вот и молодец, я рад, что мы начали находить с тобой взаимопонимание, – улыбнулся он ей в ответ, радуясь, что, похоже, нашёл способ управлять её поведением, не пугая и не разрушая её эмоциональный настрой, который ему был необычайно приятен. – Пойдём провожу.

***