Сердце ведьмы

– Раньше я раза два-три в неделю ездил, проверял. Сейчас стал реже… Не до неё было последнее время. А сегодня и вовсе испугался, что вы можете её моею любовницей посчитать, проигнорировав даже возраст.

– Пятнадцать лет для девушки самый подходящий возраст для любви. Поэтому вы правильно сделали, что честно всё рассказали. Только если солгали, правда всё равно вскроется рано или поздно, милорд… – в её голосе послышалась явная угроза.

– Миледи, не надо меня пугать, – усмехнулся он в ответ, – я ни в чём вам не солгал. Хотите, сейчас к ней вместе поедем, и вы всё увидите своими глазами.

– Не горю таким желанием.

– А мы всё же съездим к ней, это теперь уже моё горячее желание, миледи. Не хочу, чтобы вы что-то домысливали и в чём-то меня подозревали.

– Вы настаиваете?

– Да! – решительно выдохнул герцог. – Вы моя супруга и обязаны мне помочь исполнить взятые на себя обязательства относительно этой молодой особы.

– Прямо так и обязана? – Миранда так повернула коня, что преградила ему путь, и они остановились.

– Именно! Теперь каждую мою поездку к ней будете меня сопровождать, дабы исключить любые ваши сомнения! – в его голосе послышалась непреклонность.

– Я уже не сомневаюсь, можете ездить к ней, когда только вам вздумается. Но я к ней ехать не хочу! – тут же запротестовала Миранда, почувствовав внутри сильное неприятие ситуации.

– Придётся, миледи! Придётся ездить! И мне всё равно, хочется вам того или нет! – усилил напор герцог, конь Миранды, чувствуя возникшее напряжение, стал нервно переступать с ноги на ногу.

– Сжальтесь, милорд… – Миранда положила одну руку коню на холку, пытаясь не дать и ему поддаться общему нервному возбуждению, а другой просительно коснулась руки герцога. – Вот зачем вам меня с ней знакомить?

– Дабы исключить любое недопонимание с вашей стороны. Поскольку, как я уже сказал, она не знает, что я её отец, а считает лишь опекуном и может начать как-то двусмысленно себя вести или слухи начнёт распространять. Ведь вы как-то о её наличии узнали, возможно, из-за её откровений с кем-то, что я к ней езжу… Вот и потом кто-то что-то скажет, вы домыслите, и мне вновь оправдываться придётся. А мне этого не надо! Поэтому будете ездить со мной. И всё, это больше не обсуждается. Ясно?!

– А если я откажусь? – нервно сглотнув, осведомилась Миранда, всеми силами пытаясь избежать подобных поездок.

– Если вы откажетесь? – переспросил герцог, недобро нахмуриваясь. – Если вы откажетесь, миледи, вы вынудите меня, во-первых, наплевать на своё обещание, данное её матери, и выдать девочку замуж за первого попавшегося босяка, позарившегося на неё и её дом. А во-вторых, раз у меня будет опыт не озадачиваться данными обещаниями, то, в принципе, рискуете сами попасть в такое положение, когда я наплюю уже на то, что пообещал вам. Вы добиваетесь этого?

– Вы умеете мотивировать и убеждать, – Миранда, тяжело вздохнув, покорно склонила голову. – Ладно, милорд. Я согласна вас сопровождать, но вот поверьте моей интуиции, ни к чему хорошему это не приведёт.

– Почему?

– Именно потому, что девочка не знает, что вы её отец, и, как пить дать, моё появление её не порадует.

– Я не собираюсь её ничем радовать, моё дело проследить за её достойным воспитанием и не дать опозорить мой род даже бастардке.

– Как вы о ней… – Миранда поморщилась. – Милорд, мне не нравится такие уничижительные определения. Я, между прочим, имею ещё худшее происхождение, поэтому не надо в моём присутствии подобных эпитетов.

– При чём тут ваше происхождение, миледи?

– При том что мои родители тоже от меня отказались, и ничего достойного в их поведении я не вижу.

– Они вас выбросили, – раздражённо проронил герцог. – Вы выжили по чистой случайности. Я же даю возможность своей дочери вести безбедное существование, требуя лишь её достойного поведения. В чём вы хотите меня упрекнуть?

– Лишь в том, что пренебрежительно бастардкой её называете. Она не виновата, что вы выбрали её мать для продолжения своего рода.

– Я не понимаю вас, миледи. Это устоявшийся термин. Никакого пренебрежения в нём я не вижу. Это как видеть пренебрежение в том, что коня называют конём, а собаку собакой.

– Хорошо, называйте, как хотите. Дело ваше. Не смею перечить. Но будет лучше, если при мне вы станете называть её по имени. Как, кстати, её зовут?

– Люсьена её зовут, – по-прежнему достаточно раздражённо проговорил герцог.

– Милое имя, мне нравится, – Миранда через силу улыбнулась, стараясь придать ситуации хоть какой-то позитив.

– Замечательно. Так мы едем к ней? – он устремил на Миранду тяжёлый взгляд.

– Я уже пообещала сопровождать вас в поездках к ней и, раз вы решили навестить её сегодня, не смею отказывать. Показывайте дорогу, милорд, – она тронула коня и, пропустив герцога вперёд, поскакала за ним следом.

***

Они скакали быстрой рысью и вскоре оказались возле невысокой изгороди, ограждающей фруктовый сад, позади которого виднелся увитый плющом двухэтажный дом.