Сердце ворона

К тому времени, когда на поле выехал ее брат Джеффри, пославший вызов Рэвенсперу, девушка вполне овладела собой. Лицо ее вновь обрело краски, грудь задышала ровнее. Ей не доставляло ни малейшего удовольствия смотреть на эти глупые, опасные забавы, которым мужчины предавались с таким упоением. Но однако, увидев, что Рэвенспер опустил забрало шлема и пришпорил коня, она пожалела, что не ей довелось биться с ним на копьях. Ненависть к этому человеку придала бы ей сил, и она наверняка смогла бы если не уничтожить негодяя, то нанести ему серьезное увечье. Это дало бы ей возможность избежать ненавистного союза с ним. Но мысль о том, что она сможет противостоять ему с помощью оружия, которым владеет в совершенстве, завтра и во все последующие дни, принесла ей некотороое утешение.

Жеребцы двух рыцарей понеслись навстречу друг другу, и Роджер невольно подивился тому, какой ненавистью горели глаза юного Кастэлмейна сквозь прорези забрала. Он знал, что должен выбить этого наглеца из седла первым же ударом. Джеффри сделал обманное движение, приблизившись к Роджеру слева, чтобы заставить его отвести от груди щит, но Рэвенспер слишком хорошо знал все хитрости и уловки, которым учил своих питомцев граф Уорик. Он повернул коня, следуя движению противника, и резко выбросил вперед правую руку с крепко зажатым в ней копьем. Юный Кастэлмейн покатился по земле, так и не успев понять, что, собственно, с ним произошло.

Роджер поднял своего жеребца на дыбы и, развернувшись, подъехал к поверженному противнику. Не спускаясь с седла, он на секунду склонился над ним, а когда выпрямился, в руке его развевался шарф, сотканный из серебряных нитей. Он подъехал к трибуне, где Розанна и мать, опустив головы, переживали поражение Джеффри, и поклонился обеим леди, подняв забрало шлема и поднеся шарф Розанны к губам. Затем он надел его на острие своего копья и, пустив коня в галоп, удалился в свой шатер.

Боже, думала Розанна, ведь он чувствует себя победителем! И, по правде говоря, имеет для этого все основания!

Понурив голову, она спустилась с трибуны и с неудовольствием заметила, что Кейт Кендалл отделилась от толпы служанок, наблюдавших за ходом турнира, и следует за ней на незначительном расстоянии. Розанна передернула плечами и поджала губы. Сегодня в обеденном зале состоится торжество, на котором все будут чествовать победителей турнира. Но она останется в своей комнате. Ей есть о чем подумать! Завтра ее ждет испытание, равного которому ей еще не приходилось претерпевать, и к нему необходимо подготовиться как следует!

Весь вечер она предавалась горестным раздумьям, и лишь около полуночи из глаз ее полились слезы. Розанна обхватила руками подушку, содрогаясь от рыданий. Внезапно чья-то нежная рука обняла ее, и ласковый голос зашептал:

— Ну, полно, полно, мой ягненочек! Все будет хорошо, вот увидишь! Я не дам тебя в обиду, дорогая!

Розанне показалось, что это ее мать, покинув пиршественный стол, пришла успокоить свою безутешную дочь, но, подняв голову, она увидела перед собой Кейт Кендалл. Неужели она ошибалась, считая эту уроженку севера черствой, бездушной особой, шпионкой, приставленной к ней матерью? Розанна не могла однозначно ответить на этот вопрос, но в объятиях Кейт она впервые за долгое время почувствовала себя защищенной.

Проснувшись, словно от толчка, Розанна в первое мгновение не могла понять, где находится. Лишь через несколько минут после пробуждения она с ужасом вспомнила все недавние события. Ведь нынче был день ее свадьбы!

Некоторое время девушка лежала в оцепенении, вперив невидящий взор в потолок, украшенный лепниной. О, как бы ей хотелось исчезнуть, раствориться в воздухе, стать невидимой! Но в подобных бесплодных мечтаниях не было толку, и вскоре она решила, что не даст обстоятельствам взять верх над ее волей и разумом. Она примет вызов, брошенный ей самой судьбой!

Поспешно поднявшись с постели, Розанна принялась одеваться. Она вполголоса напевала веселую песенку, решив во что бы то ни стало скрыть от всех окружающих владевшее ею отчаяние.