СЕРДЦЕ ЗВЕРЯ Том 2 ШАР СУДЕБ

- В ближний лагерь. - Кэналлиец неожиданно улыбнулся. - Это ждет. Сударыня, мы надеемся увидеть вас на празднике. Только не говорите, что в Алати забыли Летний Излом!

Соловьиная ночка это, а никакой не Излом! В Соловьиную поют да любятся, в Золотую - любятся да пляшут, только она отплясалась…

- Маршал, сколько вам лет?

- Мне? - Дьегаррон удивленно раскрыл и так немалые глаза. - В Осенние Молнии исполнится сорок три.

На четыре года младше Эрнани. Мальчишка! Лаци и то на год больше…

- Сударыня, мой возраст имеет какое-то значение?

- Никакого. В этот ваш Излом стукнет сорок восемь лет, как я вышла замуж. Можете прислать мне по этому случаю белены. Вы загородили мне дорогу.

- Простите, сударыня. Так мы вас увидим?

- Твою кавалерию, нет!

Бочка сдал вправо, обходя охранников, и весело побежал к пожарищу. Он любил паонии и не терпел топтаться на дороге, да еще с эдакой тяжестью на спине. Соловьиная ночка все и загубила, и еще дурак Адриан, обвенчавший парочку, вместо того чтоб голубочка вытолкать взашей, а голубку выдрать вожжами и… больше не отпускать.

3

Руппи был спокоен, потому и проспал. Зверски. В другой день лейтенант бы себя обругал, но заключенное с самим собой перемирие мешало злиться. Гудрун и та не бесила, к тому же сегодня кошка лезла к нему последний раз, а дальше - прощай, шерсть и плаксивые вопли. Правда, оставались переговоры с кредиторами. Лейтенант отнюдь не был уверен, что адрианианцы ссудят нужную сумму. «Львы» почитались столь же богатыми, сколь и «единороги», но истинное богатство деньги считает, а не расшвыривает. То, что за авантюру Руперта фок Фельсенбурга заплатят родичи, вызывало сомнение, как и то, останется ли он наследником, или великие бароны лишат беглого преступника родового имени. Пусть не навсегда, а до полной победы Элизы над Фридрихом, но так ли эта победа очевидна аббату Адрианклостер? Одно дело - оказать услугу третьему из домов Дриксен, другое - пойти против какого-никакого, а регента. Ничего, спасуют монахи, сунемся к мастеру Мартину. Старик поверит, а не поверит, так рискнет.

На всякий случай - вдруг поможет? - Руппи спустился в нижнюю часовню поставить свечи, где и нарвался на отца Луциана. Вот и говори после этого, что святые совсем уж бесполезны.

- Я хочу вас поблагодарить, - лейтенант еще за завтраком решил ничего не скрывать и при этом ни в чем не признаваться, - и попросить помощи.

- Какой, сын мой? - проявил военную деловитость агарисец.

- Мне нужно в Метхенберг, а вы говорили, что одинокие путешественники с моими приметами рискуют. Кроме того, я хотел бы занять не менее двенадцати тысяч золотых кесарских марок. Я постараюсь их вернуть, но с моей стороны было бы ложью…

- Не думаю, что такие дела следует обсуждать в храме, - заметил святой отец, и Руппи понял, что деньги у него будут. - Сегодня хорошая погода даже для южанина. Спустимся к Эйне.

Они спустились. Речная вода кошкой терлась об уходящие в глубину ступени - прошла тяжелая баржа. Слабенькие волны, да и те сейчас сойдут на нет… Отец Луциан уселся на верхней площадке, Руппи пристроился рядом.

- Эйнрехт всегда был таким? - спросил адрианианец.

- Каким? - не понял лейтенант. - Я здесь давно не бывал.

- Тогда вы тем более заметите, если что-то изменилось. Я не о том, что болтают в тавернах.

- Не знаю, - Руппи беспомощно уставился на монаха, - я не задумывался, и потом… Меня хотели убить, я беспокоился об адмирале цур зее.

- То есть вас что-то тревожит, но вы относите это за счет неприятностей? Попробуйте подумать.

Руппи честно попробовал. Он не радовался встрече с Эйнрехтом, но ничего плохого не случилось. Стражник у пушки, мастер Мартин с его «Тем-Самым» вином, матушка Ирма… Славные люди, очень славные, разве что у ворот стало муторно, но с этим все просто: родич кесаря не привык толкаться и ждать.

- Нет, - честно признался лейтенант, - я ничего не заметил, разве что шпионов, но это как раз понятно.

- Это как раз понятно, - задумчиво повторил отец Луциан. - Что ж, будем надеяться на лучшее. Вы знаете, что в Дриксен аббатства не могут снабжать деньгами никого, кроме своих собратьев, короны и опекаемых ею богоугодных заведений?

- Конечно, - подтвердил Руппи, - но я слышал, что ордена нарушали кодекс Людвига.

- Ордена нарушают все кодексы, а некоторые - и собственные уставы. - Южанин невесело усмехнулся. - Но мы обойдемся без нарушений. Деньги дам я. Странствующий епископ, не отягощенный никакими кодексами, кроме Адриановых заповедей. Это мое право. Я должен лишь знать, для чего вам нужны средства, и счесть эту цель благой и совместимой с целями ордена. О том, что святой Адриан считал исповедью, мы уже говорили.

Можно соврать, можно сказать полуправду, можно признаться. Агарисец знает довольно, чтобы догадаться самому. Вернее всего, уже догадался и решил рискнуть, потому и разговор наедине.

- Ваше преосвященство, вы знаете, что случилось в Олларии?

- Там много чего произошло и происходит. Кое о чем мы еще поговорим.