Сердце Зверя. Том 3. Синий взгляд смерти. Полночь

«Фульгаты» устраивались основательно и умело. Кололи дрова, носили воду, расседлывали и обтирали лошадей. Графиню так и подмывало напомнить про бдительность, но остатки здравого смысла велели не учить ученых. Застать «закатных кошек» врасплох почиталось невозможным, но об одном Арлетта все же сказала. Уилер охотно согласился.

– Мерзкое зрелище, госпожа графиня, но вы не тревожьтесь, вязали ублюдка на совесть. Впрочем, засунем-ка мы красавчика в подвал…

Зачем Арлетта пошла на это смотреть, она не знала. Арно как-то говорил, что страх – штука несвоевременная. На тех, кто послабей, накатывает прежде времени, а сильные получают свое задним числом, когда все закончилось. Что ж, запишем себя в сильные и полюбуемся на закат…

Вид с холма завораживал; это еще не было севером, но обилие воды и россыпи валунов навевали мысли о Марагоне и о том, как Ариго привез ее к мужу. Один-единственный раз! Она не просила, но война притихла, а Пьер-Луи хотел сделать другу подарок. Сделал… Назад в Сэ графиня Савиньяк увезла серебряные марагские подвески, охапку кипрея и Ли с Эмилем.

Лето кончалось, кипрей почти отцвел и поседел, мальчишки стали маршалами – оба, – а в Марагону пришла война и утянула младшего. Арлетта смотрела в малиновый, будто марагская кокарда, закат и повторяла про себя письма Жермона и Придда. Они надеялись. Оба… Желание немедленно написать в Марагону было не из умных, но унять себя женщина не смогла. Отступив от обрыва, она пошла к дому, и тут же с травы вскочили сторожевые «фульгаты». Бедняги, как же им хочется посидеть у костра, почесать языки…

– Госпожа графиня, постойте!

Шабли никто не неволил, мэтр искал встречи сам. Похоже, кто-то из вояк угостил ученого мужа касерой, что явно придало ему смелости.

– Мне некогда, мэтр Шабли.

– Но выслушать меня вам придется!

– Хорошо, – согласилась графиня, завидев за спиной ментора вряд ли случайно сюда забредшего Сэц-Пуэна, – говорите, но я устала.

Шабли тоже мог бы устать – давно не путешествовал, да и здоровье… Однако начал страдалец бодро.

– Я требую, чтобы мне показали рукопись! – заявил он. – Профаны светские и, того отвратительней, церковные ничего не смыслят ни в истории, ни в словесности. Вам повезло, что рядом оказался я, более того, я предложил вам свои услуги. И что же? Меня, магистра описательных наук, отшвырнули, как подавшего не ту тряпку лакея!

Наверное, он в первый раз в жизни выпил. Наверное, он в первый раз в жизни не гадил исподтишка, а шел напролом, и Арлетте стало почти смешно.

– «О не взглянувший под ноги путник, исполненный желчи, – нараспев произнесла графиня, – перстень, что поднят другим, лучше тебе позабыть

!»

– Отвратительный перевод, – воскликнул мэтр, повергнув графиню в изумление, – не передающий и сотой доли глубины оригинала.

– Вы предпочитаете: «путник, прошедший беспечно мимо сокровищ забытых, рук не протягивай к ним, клад отыскавших коря»?

– Чушь! – Мэтр повысил голос, и Сэц-Пуэн удивленно взглянул на расхрабрившегося подопечного. – Полная чушь и безвкусица, но она меня ранит! Я не могу спокойно слышать, как презренный фигляр калечит божественного Иссерциала.

– Иссерциала? – Арлетта неплохо знала великого гальтарца и не могла вспомнить ничего похожего на только что придуманные ею строки. – Вы, часом, не путаете его с… Павсанием Кабитэлским?

Магистр описательных наук не путал, он, даже не думая задыхаться, брызгал слюной и призывал на головы невежд и их покровителей громы, молнии и казни, до которых не додумались даже в Агарисе при эсперадоре Теонии. Беседа из забавной становилась неуютной, но уступать пьяному ментору Арлетта не собиралась, и тем более она не собиралась слушать злобный бред.

– Прекратите, – велела графиня. – Вы уже убедили меня в том, что доверять вам древние документы нельзя. Еще немного, и вы убедите меня, что вам нельзя доверять унаров. Отправляйтесь спать.

– О нет! – Шабли погрозил набалдашником трости зависшим над головой звездам. – Вы меня не прогоните, я уйду когда хочу, сказав что хочу! Вы думаете, я вас боюсь? Да я вас ненавижу! Вас, ваших наглых сыновей, которые скоро обломают зубы о дриксенских молодцов… Талигу давно пора проиграть и сдохнуть! Я хочу видеть, и я увижу, как ваш драгоценный Талиг едят черви! И вот тогда я…

Мышь пыталась лаять на сыр, ей казалось, что у нее получается. Из этого могла выйти забавная притча, но как же было противно…

– Мэтр Шабли, – не выдержал Сэц-Пуэн, – вы хотели говорить о переводах. Сударыня, прошу нас извинить! Мэтру Шабли… нехорошо, он не может отвечать за свои слова.

Это оказалось последней каплей – «больной» обрушился на Сэц-Пуэна с базарной руганью, бедняга ошалело захлопал глазом и хриплым шепотом напомнил:

– Здесь дама… Графиня…