Сердце Зверя. Том 3. Синий взгляд смерти. Полночь

Рэй Эчеверрия наотрез отказался вмешиваться в отвратительное для любого кэналлийца дело; Эпинэ вбил себе в голову, что Левия нужно похоронить в Адриановой обители, при этом достойный «Прымпердор» толком не знал, может ли считаться эсператистом он сам. Бурраз таковым являлся, но после боя на кагета накатила дипломатичность, и он объявил, что не уполномочен вмешиваться в дела церкви. Карои рассказал об алатском обычае сжигать тела погибших на чужбине и привозить на родину прах; оживившийся Эчеверрия согласился, что обычай правильный, но объявил его кэналлийским и морисским. Уцелевшие офицеры-церковники собственного мнения на сей счет не имели, зато усиленно намекали, что готовы служить Талигу на тех же условиях, что Создателю.

Кто-то вспомнил, что состоящий при Октавии врач – монах, и за ним срочно погнали двоих адуанов. Увы, брат Анджело, во-первых, не знал всех положенных при отпевании молитв, а во-вторых, опасался оставлять занемогшего животиком принца. Мало того, святой отец сослался на волю покойного, полагавшего, что спасать живых важней, чем возиться с мертвыми. Валтазар, который мог дать хоть какой-то совет, не проявлялся больше недели, и Марсель уже начинал волноваться, взывать же к далекому папеньке было крайне нежелательно из-за жары и неизбежной отповеди, оставалось решать самому. Валме вздохнул, свистнул Котика и после завтрака отправился навестить покойного.

Если не считать часовых-кэналлийцев и кошек, Старая Барсина была пуста. Марсель прошелся вдоль остатков внешней стены, взобрался на террасу, полюбовался на истоптанный луг и обреченно полез в руины, где обнаружил зевающую кошку и скорбящего Эпинэ. Поза и выражение лица последнего давали фору лучшим кладбищенским скульптурам, и виконт понял, что сейчас у него заболят зубы. Скорбь следовало прекратить, по возможности тактично, и Марсель тихонько прищелкнул пальцами. Не забывший адуанской науки Котик гавкнул, кошка взлетела на ближайший постамент, истукан в мундире вздрогнул и обернулся.

– А… Это вы.

– Мы, – кивнул Валме. – Надо поговорить, заодно и с его высокопреосвященством попрощаюсь. Странная развязка…

– Странная? – Лицо Эпинэ стало удивленным, не утратив при этом скорбности.

– Редкий кардинал умирает вовремя. – Марсель подхватил вставшего герцога под руку и повлек к выходу. – Левий ушел раньше, чем нужно, но насколько я понимаю, он мало в чем уподоблялся собратьям. Не серчайте, многие клирики живут непозволительно долго.

– У вас дело? Какое? – «Прымпердор» очень старался не злиться. – Вы его почти не знали, и вы, к вашему счастью, еще не теряли тех…

Начинается! Сейчас будет пятиться по жизни от Левия к Ренквахе и скорбеть над каждым гробом. Иноходец? Рак! Да еще печального образа, а ведь после боя улыбался. Марсель вызывающе погладил вновь обретенного Котика.

– Папенька не советует терять то, о чем придется жалеть, и жалеть о том, что уже потеряно. – К дыре бы тебя, страдалец, и песню в уши! Про струну… – Вы в самом деле думаете хоронить здесь?

– Он бы этого хотел. Тут должен быть затопленный храм, это…

– Я знаю, что это такое, но мы вряд ли его отыщем. Орденские тайны не для чужаков, а призраки здесь не водятся, так что спрашивать некого.

– Простите? – Эпинэ прикрыл ладонями глаза, и в душе у виконта этот жест немедленно отозвался струнным звоном. – Я что-то плохо соображаю…

– Заметно, – подтвердил очевидное Марсель. – Да будет вам известно, что нашим своевременным появлением вы во многом обязаны Валтазару. Это он прежде всех гонцов донес мне о столичных безобразиях, и мы успели собрать силы, ну а познакомились мы с покойным святым отцом, когда я искал проходы в Ноху. Призраки при должном обращении весьма полезны, вот только здесь их нет, значит, мы ничего не найдем. Хоронить придется либо здесь, либо во дворе. Долбить пол бессмысленно и некрасиво, закопать снаружи и уйти? Это не нравится даже мне.

– Вы правы.

– Я знаю. – Валме решительно повлек спутника на улицу, на пороге святилища виконта осенило. – Вроде бы ваш дед, вернувшись в эсператистское лоно, привел в соответствующий вид домовую церковь? Помнится, на него за это доносили, мой родитель еще объяснял Сабве, что умоленность – признак болезни, а не крамолы… Очень похоже, что ближе Старой Эпинэ места для эсператистского кардинала не найти, к тому же покойный начинал в Славе, а ее основал ваш родич. Да, гроб в ближайшей деревне я заказал, столяр обещал управиться за день. Конечно, будет не слишком роскошно…

– Какое это имеет значение! Довезти бы, а в Эпинэ все есть… было.

– Если было, то и есть. Папенька никогда не поставил бы управляющим древоточца, а Мараны слопать ваше наследство не успели, так что отправляйтесь-ка вы домой.

– Куда? – На лице Повелителя Молний было такое непонимание, что Валме чуть не прослезился.

– Вы забываете некоторые слова, – со вздохом объяснил виконт. – Домой – это значит туда, где вы можете жить, то бишь в Старую Эпинэ. Если послезавтра двинетесь, как раз успеете к Излому. В прошлом году у вас вышло не слишком удачно, но раз на раз не приходится.