Сердце Зверя. Том 3. Синий взгляд смерти. Полночь

– Что вы сказали? – Левий даже в седле не оставил своей привычки трогать голубя. – Воистину, устами невинными глаголет очевидность. Подобное несомненно случалось, но уцелевшие оставляли потомкам молитвы и предания, а не хроники. Беда же – что снег: выпадает всякий раз заново, и всякий раз приходится прокладывать в нем тропы, чтобы к лету они растаяли. И мы свою дорогу проложим, не правда ли?

– Я об этом не думал.

– Правильно, вы это делали и делаете сейчас. Что ж, каждому свое, проеду-ка я вдоль колонны. Некоторых это успокоит, хотя я, увы, не водопад и не армия.

– Ваше высокопреосвященство, будьте осторожны!

– Взаимно.

Исчезает в ночи хрупкий беловолосый всадник. Уходят назад темные, без единого огонька в окнах дома… Хотя нет, вот отворилась одна дверь, и несколько человек, прилично нагруженных, после короткого разговора с церковниками вливаются в колонну. Дальше, дальше, вереница факелов, как змея, ползет городскими ущельями. Один перекресток, второй – и вновь распахиваются ворота теперь уже основательного особняка, и к беженцам присоединяются два экипажа. А кто-то, приникнув к окнам, провожает сейчас взглядами уходящих в ночь. Отсидятся ли оставшиеся, дождутся ли спокойствия или чего-то иного?

– Монсеньор, – докладывает Грейндж, – от Перекатного моста вернулись разведчики. Хорошего там мало.

– Подробнее.

Хорошего немало было, его не имелось вовсе, разве что разведчики оказались не просто толковыми и дотошными, но и везучими. Бывшие таможенники, они прогулялись на тот берег и убедились, что беспорядки в тамошних кварталах набрали силу и пробиться без драки не получится. Мало того, сбившиеся в банды погромщики раз за разом пытаются прорваться на правый берег, но оборонявшие Перекатный стрелки Блора валят всех, кто суется на мост. Люди устали, у них кончаются заряды, но если оставить мост без охраны, мародеры очень быстро окажутся здесь.

– Как обороняют мост?

– Баррикаду соорудили. Там мастерские рядом, стены деревянные поразбирали и вдобавок несколько телег опрокинули.

– Поблизости найдется еще что-то горючее?

– Конечно. Сараи, что вдоль берега. Да и мастерские еще и наполовину не разобраны.

– Халлор… Гедлера ко мне!

Решение простое и безотказное. С Узким мостом получилось отлично, но с Перекатным сложнее, придется в помощь стрелкам посылать усиленную команду, а у ребят Халлорана зуд в кулаках все еще не унялся. И догонять лучше верхами.

– Монсеньор!

– Гедлер, отправляйтесь на Перекатный в помощь Блору. Нужно завалить мост деревом как можно сильнее. Когда колонна минует площадь Августы, все поджечь, посадить стрелков позади себя и догонять нас. У Августы вас будут ждать алаты. На всякий случай.

– Как мы узнаем, когда поджигать?

– Вас предупредит мой адъютант. И не жалейте дерева, гореть должно долго.

5

Савиньяк спрашивал, капитан Гастаки старательно отвечала, и понять ее на трезвую голову и с непривычки мог разве что Алва. Однако главным калибром покойная дама все же саданула. Рокэ – а кто, если не он?! – пытался спасти Олларию, не преуспел и погиб. Об этом знает некий излишне «горячий» спутник, которым мог быть только Валме. Когда и где все произошло, мертвая бордонка не представляла, и Савиньяк пришел к выводу, что смерть сродни вину. Разговор с выходцем, во всяком случае, напоминал беседу с пьяным, и все же маршал не отступал.

– Госпожа Гастаки, вы не знаете…

– Сударыня, вы не припомните…

– Капитан Гастаки, не скажете ли вы…

Лионель спрашивал, уточнял, подсказывал, иногда ему на помощь приходили госпожа Арамона и ее дочь. Часа через полтора беспрерывного бреда маршал окончательно уверился, что Зоя Гастаки при всех своих благих намерениях ничем не может помочь и ничего толком не знает, если не считать того, что Оллария обречена уже окончательно и что она, то есть Зоя Гастаки, прорвалась к жене своего мужа чудом и вряд ли сможет сделать это вновь.

– Я не думала, что будет так, – твердила покойная, мало отличаясь от десятков «не думавших» живых. – Это он решил, он сам. Он

теперь там, где хочет…

– Зоя, – вмешалась госпожа Арамона, – ты это о ком?

– Он ушел, – в сороковой раз завела нежить, перед которой следовало трепетать и которая вызывала лишь досаду. С треском лопнула последняя надежда получить подсказку из Заката, а на то, что Росио встряхнет стариков и вышвырнет Бруно за Хербсте, Савиньяк и так не рассчитывал. Женщина без тени лишь подтвердила то, что Ли уже принял как данность: если не сделает он, не сделает никто. Мудрых и сильных впереди не осталось, только те, кто старше, и они свое уже отскакали. Рудольф безнадежно сдает, а здешние генералы – всего лишь генералы, даже если они маршалы. На юге проще. Там Бертрам с Рафиано, там могла бы быть и мать…

– Сударыня, вы не можете сказать, моя мать не «остыла»?

Разумеется, не может. Гастаки – бордонка, крови Рафиано в ней нет, и до смерти довели ее другие.

– Откуда, сожри тебя зубан!

– Благодарю вас.

Он не мог не попробовать, но теперь все. Теперь забыть. Пока армию не догонит «фульгат» с неизбежным письмом.