Сердце Зверя. Том 3. Синий взгляд смерти. Рассвет. Часть 1

— Господин адмирал цур зее, — заверил Бешеный, подсаживаясь к столу, — я глубоко уважаю вашу контузию, но только не в данном случае. Монархов следует поминать. Тот, кто этого не делает, рискует в один премерзкий день проснуться в республике, и хорошо, если не дуксом. Дуксия Дриксен… Звучит омерзительно, а то, что звучит омерзительно, таковым и является, так что лучше до этого не доводить. Руперт, ты согласен?

— Да. Но «его высочество Фридрих, регент кесарии Дриксен» звучит не менее гадко.

— Пожалуй. Тогда святая обязанность его высочества догнать адмирала цур зее Бермессера, но когда это Фридрих исполнял святые обязанности успешно? Придется помогать…

— Мя-а-а-а!!!

Влетевший впереди ординарца с подносом пушистый шар заметался, как всегда, когда дорывался еще и до Вальдеса. Бывшая стражница Адрианклостер с первого взгляда воспылала к Бешеному греховной страстью, второй по счету, и теперь разрывалась между Дриксен и Талигом. Альмиранте ухватил Гудрун за шкирку и водрузил на здоровенный серый том.

— Покайся, тварь закатная, — велел он. — Или поспи. Пепе, ставь сюда и скажи внизу, что мы скоро будем.

— Без меня. — Олаф все-таки взял серебряную стопку. — Не думал, что вы это держите.

— Я не позволю себе поминать вашего кесаря кэналлийским, это гаунасская можжевеловая. Скрипун новостями не торгует, он дает их в придачу, в том числе и к касере. Господин адмирал цур зее, господин лейтенант…

Можжевеловая напомнила о многом, и больше всего — о «Ноордкроне». Кесарь Готфрид, Западный флот, обожаемый начальник, ясная цель, друг Зепп… Это было, этого больше не будет, но корабли еще вернутся в Метхенберг, и один из них получит имя «Ноордкроне».

— Господа, — Олаф поставил стопку на поднос, — примите мои извинения. Я хочу остаться один.

— Зря, — поморщился Вальдес. — Вам кажется, что вы молитесь, однако на самом деле вы спиваетесь, если уже не спились. Без вина и касеры, что самое печальное. Фельсенбург, нас ждут.

Их в самом деле ждали. Сперва прихваченные Вальдесом на «Утенке» гости и вставший по такому случаю Лёффер, потом… Потом земляки остались внизу у огня, а они с Вальдесом под затихающую «Найереллу» забрались на крышу. Назло дождю, ветру и лезущей в душу осени.

— Сквозь шторм и снег! — закричал Руппи, и в ответ что-то хрустально зазвенело, метнулись и опали знакомые крылья, а небо расцвело звездочками, будто гусиным луком.

— Ты… — выдохнул Руппи. — Ты вернулась?

— Это ты вернулся, — поправил Вальдес. — Поступай так и впредь. Возвращайся, чтобы уйти. Уходи, чтобы вернуться…

Утром Фельсенбург мог вспомнить немногое, но в том, что они с Бешеным собрались за Бирюзовые земли, лейтенант не сомневался.

Глава 2

Кагета. Гурпо.

Сагранна. Яги.

Кагета. Шаримло

400 год К. С. 9–14-й дни Летних Молний

1

Капрас глядел на сияющую Гирени и пытался осознать — у него будет ребенок, которого надо куда-то девать. Новость пришлась, мягко говоря, не ко времени, но глупышка была в полном восторге. Это трогало, только лучше бы девчонка пила какую-нибудь травку…

— Он будэт старший? — допытывалась Гирени. — Илы у нэго далэко есть браты? Много братов?

Маршал задумчиво почесал укушенную кем-то летучим руку. Того, что у него имеется потомство, Карло не исключал, причем старшим могло быть побольше лет, чем Гирени. Другое дело, что дамы и девки, с которыми он спал, ничего подобного не говорили.

— Твой — старший, — решительно объявил гайифец.

Гирени захлопала в ладоши и тут же свела не знавшие щипцов бровки.

— Пачэму? — спросила она. — Ты здоровый, ты красивый, ты старый. У тэба должно быть много детков.

— Так получилось, — коротко объяснил Карло и страшно обрадовался заскребшейся в дверь прислужнице. — Меня зовут. Береги себя.

— Зачэм «береги»? — Гирени ухватила руку маршала, поцеловала и положила себе на пока что никакой животишко. — Ты должен показывать детку, что я — твоя и ты главнее, тогда детка не заберет мою красоту. Я не хочу ставать страшной и тебя пугать.

— Мне и без тебя есть чего бояться.

— Ты храбрый.

— Я храбрый, старый и здоровый. Береги себя и детку.

Карло чмокнул малышку в нос и отправился служить империи.

— Прибыл гонец из Паоны, — доложил поджидавший на пороге запретных комнат адъютант. — Красная печать.

Красное — это срочнее срочного. Вот так, господа… Сперва месяц молчим, потом ляпаем красные блямбы, загоняем коней и вытаскиваем «посредственных военачальников» из женских постелей.

— Мой маршал, нас отзывают?

— Я не ясновидящий.