Сердце Зверя. Том 3. Синий взгляд смерти. Закат

— Сам по себе, может, и не каждый конный двоих стоит, зато когда вместе… Вот и тут, считай, нам не с пятью десятками дело иметь придется, а с целой сотней… — Как же старый Йозев похож на Зеппа! И ведь привык вроде, и все равно всякий раз как иглой в висок! — Эй, сударь, вы чего? Голову напекло?

Ничего ему не напекло, просто снова не ко времени накатило — Зепп, Олаф, поющий в снастях шван… В свинец залива вползает речная глинистая муть. Нужно доставить Хохвенде к «купцам», не хочется, но приказы не обсуждают. Ему уходить, Зеппу драться. Зеппу ждать на пороге Рассвета, ему — жить за двоих.

— Сударь!..

— Господин лейтенант!

— Я… думаю. Меня ведь в гвардию записать хотели… Я понимаю в лошадях, в нашей… семье все понимают. — Нет бы спросить господина талигойского полковника, как он управился с охраной, как он вообще управился, ну так кто же знал, как все повернется?!

3

Манрику следовало столкнуться с Колиньяром, и, само собой, они столкнулись. На мгновенье, но Лионель успел убедиться: эти двое из тех проигравших, что ненавидят друг друга еще сильней, чем победителей. Хотя после сегодняшнего с бывшего обер-прокурора сталось бы изменить мнение «в пользу» Савиньяка. Ли это уже не волновало — временщик становился прошлым во всех смыслах этого слова. Пошлют мерзавца в Занху или еще лет двадцать станут кормить ячменными лепешками — разницу почувствует разве что кастелян, или кто там у бергеров выдает простыни и мыло. Забавней всего было бы отправить Колиньяра Фридриху. Мрачным, но достоверным пророчеством, но предостерегать регента Дриксен Лионель не собирался, скорее уж…

— Значит, вести следствие поручили вам. — Манрик заговорил первым, спугнув какую-то мысль, возможно, удачную. — Выбор Алвы?

— Нет, мой собственный. — Ощущенье чего-то толкового возникло, когда он думал о Фридрихе и о том, что кесарская апоплексия сыграла с Эйнрехтом ту же шутку, что кардинальское сердце — с Олларией.

— Первый обер-прокурор в роду Савиньяков? — проскрипел бывший тессорий, и Лионель оставил ускользающее на потом.

— Проэмперадор, и далеко не первый.

— Тогда зачем вы здесь?

— Возможно, ни за чем. Вы поправились.

— Горный воздух и безделье. Зато вы похудели.

— Горный воздух и война.

— Последнее, что я про вас знаю, — что вы разбили каданцев.

— Бергеры неразговорчивы.

— Молчаливые тюремщики предпочтительней болтливых. Поверьте на слово. Могу я узнать, с кем вы воюете?

— Сейчас ни с кем. Я подписал перемирие с Гаунау.

— Хайнрих вторгся в Надор?

— Нет, я в Гаунау.

— Но… это же невозможно!

— Отчего же? — С подобным воображением лучше сидеть в подвале и считать деньги. — Рискнули же дриксы и гаунау вторгнуться в Надор через Кадану.

— Вы хотите сказать, что разбили объединенную армию?

— Пришлось. — В подробности Ли вдаваться не стал.

— От вас быстрых побед не ожидали. — Скорее седой, чем рыжий человек не дерзил, он в самом деле не ожидал. — Вы казались слишком… блестящим придворным.

— Не все капитаны королевской охраны одинаково бездарны в военном деле. — Лионель в любом случае собирался навести разговор на Леонарда, а тут такая оказия.

Манрик пару раз моргнул. Проглотит или нет? Если проглотит, придется ткнуть снова.

— Каким бы генералом ни был мой сын, он погиб за Талиг.

— Что с того Талигу? — А вот внезапная злость была хоть и фамильной, но лишней. — Смерть командующего не искупает проигранной кампании, только ваш сын не командовал ничем и никогда… Вы его отправили в Эпинэ сверкать перевязью в расчете на предателя и еще одну бездарь.

— Я не рассчитывал на Сабве, — не стал финтить Манрик, — но Люра казался разумным и надежным…

— Еще бы! Вы имели все основания доверять Люра, а он вам.

— Рокслею я не доверял, а главное сделал он.

Бывший тессорий не представлял, насколько он прав. Не устрой Рокслей переворота, Рокэ бы успел в Олларию, и Ракан отправился бы к кошкам еще осенью. Пешком.

— Главное сделал сам Фердинанд, когда послушался вас.

— Имелись все основания подозревать Приддов, Гогенлоэ, Феншо, Рокслеев, — все-таки кинулся прятать пни в лесу Манрик. — Если б Фердинанд выехал с нами…

— Он не выехал. Кстати, с маршалом Генри все просто. Паркетный болван вообразил, что получит все, и не устоял. Не он первый… Вы тоже не устояли, но ваш Люра куда примечательней. Он был толков. Он собирался жениться на девице Маран, одним махом получив титул и владения. У Эпинэ шансов против королевской армии, даже самой паршивой, не было никаких, и все-таки Люра предал. Надеюсь, вы думали почему.

— Ракан…

— Не более чем еще одна шпага, и, как мне говорили, не из лучших. Люра должен был приволочь Эпинэ с Раканом в одном мешке к Фердинанду и обменять на жену со всем причитающимся.

— Вы забываете, что я не знаю, чем все закончилось.

— Люра, Рокслей и Альдо мертвы. Фердинанд и Катарина тоже. Карл — король, Алва — регент, Эпинэ — Проэмперадор Олларии и скоро станет хозяином Сабве. Иногда быть приличным человеком еще и выгодно, что возвращает нас к моему вопросу. Почему Люра предал?

— Откуда мне знать?! Сошел с ума, был подкуплен, попал в плен… Пеллот вон попал.