Сердцу не прикажешь

— Бедняжечка, — посочувствовала она, широко улыбнувшись. — Тогда как я, принадлежа к упомянутым некоторым счастливчикам, намерена завтра весь день валяться на пляже, загорать и слушать музыку.

— Жизнь — такая штука, все время приходится повторять себе: «Приободрись-дрись-дрись…» — позволил себе Кен грубоватый юморок, бывший в ходу среди молодежи сколько-то лет назад.

— Слушай, я умоляю… — Фриско сделала отстраняющий жест рукой и направилась в сторону отеля. Обернувшись на ходу, она сказала изумленному Кену: — Чего стоишь-то, как бедный родственник? Идем же… Ночь на дворе.

Ночь пахла травой, ночь источала ароматы терпкой зелени. Держась за руки, Кен и Фриско двинулись через пляж и прилегавший экзотически декорированный участок к отелю, сиявшему в этот час множеством огней, особенно сгущавшихся возле главного входа.

Бог беззаботности посетил Фриско. Размахивая сандалиями, Фриско ленивым шагом шла рядом с Кеном. Пройдя через весь холл, они подошли к лифтам. И тут раздался голос:

— Эй, Кен, подойди сюда на минуту!

— Проклятье! — выругался Кен и с явной неохотой обернулся к клерку, находившемуся за стойкой и делавшему пригласительные знаки. Громко, так, чтобы клерк смог услышать, он сказал: — Сейчас.

Покрепче сжав ладонь Фриско, как если бы опасался, что добыча вдруг может ускользнуть, Кен направился было в сторону стойки администратора. Фриско, однако, потянула руку на себя.

— Кен, я, пожалуй, пойду к себе в номер.

— Ну уж нет, — он решительно покрутил головой. — Я тебя не отпущу. Это буквально на минуту, не более…

Не желая быть свидетелем разговора и решительно не интересуясь тем, какие именно были у клерка проблемы, Фриско твердо посмотрела на Кена и высвободила руку, после чего демонстративно отошла в сторону.

Слова разговора явственно достигали ее слуха. Клерк был явно обеспокоен, не зная, как поступить с одним из вновь приехавших, для которого не оставляли номера.

— Он не бронировал места, однако упорствует, чтобы ему дали номер. — Клерк был взволнован, как если бы его догонял этот самый упорствующий человек. — Но ты ведь знаешь, что у нас все забито, все под самую завязку.

— Ты предложил ему позвонить в соседний отель, где может отыскаться местечко? — спросил Кен.

— Разумеется, но он уперся, как бык: хочу, мол, поселиться именно здесь, — сказал взволнованный клерк.

— Где этот тип? — поинтересовался Кен, оглядев холл, в этот час практически пустой.

— Куда-то делся. — Клерк торопливо покрутил головой, затем добавил: — Но он пообещал непременно вернуться. Хотел переговорить с управляющим ночной смены.

— Да, кстати, а Ральф-то сам где сейчас?! — во взгляде Кена угадывалось явное неодобрение.

— Там клиентка одна разошлась, так Ральф пошел утихомирить ее. Ей, видите ли, как-то не так ужин накрыли, — клерк пожал плечами, давая понять, что психов не лечат. — И так сегодня целый вечер не одно — так другое. — Он тяжело вздохнул. — Слушай, если этот мой урод вернется прежде, чем придет Ральф, что мне делать?

— Ну а что еще ты можешь ему сказать? Скажи, что мы поселить можем…

Кену не удалось договорить. Громкий, явно привыкший командовать голос произнес:

— Вот и замечательно. Я остановлюсь в номере мисс Стайер.

Маканна! У Фриско руки и ноги вмиг похолодели. Затем ей вдруг сделалось чудовищно жарко.

— Прошу прощения, сэр… — вежливо произнес Кен и оглядел посетителя негодующим взглядом.

Взгляд не произвел на Лукаса решительно никакого впечатления.

Фриско от изумления слова не могла выговорить.

— Повторяю, — отчеканил Лукас, — что я намерен остановиться в номере у моей невесты мисс Стайер.

Глава 21

— У невесты?! — Кен резко обернулся и посмотрел на Фриско: в глазах его обида смешалась с укором. — Неужели это правда?!

Фриско чувствовала себя в это мгновение так паршиво, как никогда прежде. Ей хотелось буквально провалиться сквозь землю. Или — что еще лучше — сжать руку в кулак и изо всей силы вмазать в противную рожу Лукаса Маканны.

Но, разумеется, ничего этого она не сделала. Она посмотрела в глаза Кену, вздохнула и произнесла:

— Да, Кен, все именно так и есть. Мистер Маканна мой жених. — На последнем слове она едва не поперхнулась.

Сила произнесенного слова оказалась таковой, что Кен даже покачнулся, словно от прямого удара. Быстро придя в себя, он сумел выдавить жалкую улыбку.

— Понятно… — и улыбка его превратилась в циничную ухмылку. — Последнее трепыхание перед тем, как накинут аркан… Я не ошибся?

— Кен, умоляю тебя… — мягко и, пожалуй, слишком поспешно сказала Фриско. — Поверь, ради Бога, что я никак не хотела сделать тебе больно.

У Кена вырвался нервный, сдавленный смешок.

— Знаешь, как ни дико, но я тебе верю.

Клерк благоразумно ретировался — подальше от происходившего. Лукас Маканна, однако, не сдвинулся с места, чуть поразмыслил — и подошел к Фриско.

Если он тем самым хотел напомнить ей о своем присутствии, в том решительно не было никакой необходимости. Не требовалось также и Кену напоминать о его прямых обязанностях.