Серебрянка, или Напевы морской раковины

Поодаль, у веретена с льняной куделью, сидела Долл. Нога её покоилась на прялке, а сама она спала крепким сном. Руки девушки, позабыв прясть, мирно лежали на коленях, глаза лениво следили за кудрявыми пушистыми облачками, что лениво влеклись по небесной глади.

«Жжжж… – однозвучно роились Доллечкины мысли, точно пчёлы под полуденным солнцем. – Жжж…»

«Уф-уф-уф», – пыхтела над кадкой с тестом мамаша Кодлинг.

– Ой-ёй-ёй! – взвыла вдруг Полл, отбросив кочергу.

– Что такое? – спросила мамаша Кодлинг.

– Палец обожгла.

– Иди мукой присыплю.

Полл подошла к матери, и та посыпала ей на палец щепотку муки.

– Мамань, скажи, почему угли жгутся?

– Потому что жгутся.

– А мука почему от ожога помогает?

– Потому что помогает.

– Мамань, а на обед сегодня что?

– Выгребешь угли вовремя, будут беляши. А не выгребешь, ничего не будет.

Мамаша Кодлинг отлично справлялась с неуёмным дочкиным любопытством. Она твёрдо знала, что на каждый вопрос существует один простой и понятный ответ, и поэтому задавать вопросы – дело зряшное. Однако маманины ответы редко удовлетворяли младшую дочку: она, голодная, жаждала целого каравая, а ей бросали лишь жалкие крошки. Но делать нечего, Полл покорно вернулась к печке, выгребла угли и подбросила пару полешек. Мамаша Кодлинг покосилась на старшую дочь.

– Эй, ленивица, хватит мечтать! И чтоб к следующему воскресенью ты этот моток спряла, слышишь?

Долл крутанула веретено, но тут же снова застыла. Мать тем временем проворно лепила беляши и, обваляв их в муке, выкладывала на противень.

– Это Эйбу, – приговаривала она. – Это Сиду. Это Дейву. Это Хэлу. А это для Долл и для Полл.

Вскоре вдоль первого рядка вырос второй.

– Это каждому добавка. – Мамаша Кодлинг довольно оглядела свою работу. – Чтоб сыты были.

– Сколько там, маманя? – очнулась от мечтаний Долл.

– Ровно дюжина, – отозвалась мамаша Кодлинг, стряхивая с рук муку.

– Так мало?

– Дюжины тебе мало?

– Так не мне ж одной, – вздохнула Долл. – Нас, как-никак, шестеро.

– Нас семеро, – встряла в разговор Полл. – Ты, мамань, на свою-то долю сделала?

– Пора бы знать, что я беляши терпеть не могу, – заявила мамаша Кодлинг и принялась выкладывать хлебные караваи на лопату с длинной рукоятью. – Задвинь подальше, – велела она Полл. – А спереди оставь место для противня с беляшами.

Они с Полл давно уговорились меж собой, что сегодня – большой выпечной день.

– Теперь, девонька, закрывай дверцу. Да смотри не хлопни!

– Почему нельзя хлопать?

– Тесто осядет.

– Почему?

– Осядет, и всё тут, – отрезала мамаша Кодлинг, прибирая на столе.

– Мамань, а почему беляши в печке вырастают: попадают туда маленькими, а выходят большими?

– Так и с девочками бывает – сначала маленькие, а потом, глядишь, большие. – Мамаша Кодлинг недовольно покосилась на старшую дочь.

Полл ненадолго примолкла, но вскоре задала новый вопрос:

– А сколько времени вырастают беляши?

– Каждые полчаса подходят, – ответила мамаша Кодлинг и заглянула в ларь с мукой. – Надо же, мука кончилась. Пора новой смолоть.

И она отправилась на мельницу, дав напоследок такой наказ:

– Ты, Полл, возьми корзинку да беги на берег. Если Чарли Лун сегодня с уловом, возьми для меня палтусов жирненьких, только не пару, а побольше – чтоб на добрый обед хватило. А тебе, Долл, хватит бездельничать, – бросила она уже через плечо. – Слышишь?!

Мамаша Кодлинг удалилась.

Полл тут же вскочила и сняла корзинку с гвоздя. Долл же осталась сидеть как ни в чём не бывало, даже пальцем не шевельнула.

– Долл! – окликнула её сестрёнка.

– Ась? – отозвалась Долл, не сводя глаз с кудрявого кремового облачка.

– О чём ты мечтаешь?

Долл медленно перевела взгляд с облачка на сестру и, проникновенно вздохнув, сказала:

– О беляшах.

– О беляшах?! – Полл ушам своим не поверила. – Как ты можешь мечтать о беляшах?

– Могу, – просто и искренне сказала Долл.

– Но беляши не годятся для мечты. Они не мечтательные!

– Разве?

– А сколько беляшей помещается в твоей мечте?

– Ровно дюжина.

– Господи! Ты же лопнешь! – воскликнула Полл.

– Вот бы проверить…

– Я не то что мечтать, подумать не могу о дюжине беляшей сразу! – недоумённо проговорила Полл. – После пяти они начинают толкаться, пихаться, и я сбиваюсь со счёта. Послушай, Долл…

– Ась?

– Почему беляши подходят каждые полчаса?

– Спроси чего полегче. Раз маманя говорит, значит, так оно и есть. Она знает.

– И я хочу знать… Всё на свете!

– Хорошо бы уже знала. – Долл зевнула. – Перестала бы вопросы свои дурацкие задавать.

– Ну, ты, лентяйка, не обзывайся!

– Ладно-ладно. Работящих в этом доме хватает, – примирительно сказала Долл. – Ненавижу я прясть и не буду! – Она в сердцах оттолкнула от себя колесо прялки.

– А почему ты ненавидишь прясть?

– Потому что не умею. Сама погляди! – предложила сестрёнке Долл и принялась сучить нить пухленькими, неловкими пальцами.

– Да уж, – с усмешкой заметила Полл, – не ахти.

– Никто не хочет делать то, что не умеет, – обиженно сказала Долл.