Серебряное яблоко (СИ)

— Я просто не могла уже слушать ваших девиц. Они были словно стеклянные. Хотела, чтобы весь Айронвуд послушал настоящую песню. Конечно, это не мной написанные слова и не мне этим гордиться. Да и певица, которая поет эту песню в нашем мире, исполняет ее в сто раз лучше меня. Я бы тебе включила, но телефон больше не работает.

Она показала пальцем на телефон. Все это она так быстро протараторила, что не была уверена в том, что Тристан ей поверил. Ведь она пела искренне, и именно он мог увидеть в этом поступке не просто желание показать всем новую музыку.

— Ты пела прелестно. У тебя столько талантов. Наверное, в своем мире ты королева, но нам не призналась.

Джейн рассмеялась:

— Все уже расходятся, я могу проводить тебя до серого дома, — ее выступление было последним, и люди действительно начали расходиться. Многие уже садились в повозки для того, чтобы возвращаться в свои родные деревни.

— Нет, спасибо. Давай я провожу тебя до дворца, и ты ещё успеешь поспать.

— Давай проведешь меня до парка, посижу ещё немного возле озера, а ты иди, отдыхай, ты и так устал, артист, — она улыбнулась своему другу. — Наверное, не буду пока ложиться спать, посижу до утра и… встречай меня новый день.

Она взяла его под руку, и они пошли по лужайке. Звезды были такими яркими, что вокруг было светло и вместе с тем — необычайно красиво. Повсюду слышался смех и болтовня жителей Айронвуда. Для местных людей праздник прославления Отца был действительно самым важным культурным событием.

— Будешь сидеть в одиночестве у озера до самого рассвета? — спросил Тристан.

— До рассвета всего пару часов. И сегодняшний вечер был таким волшебным, что хочется задержаться в нем подольше. Дома я не очень люблю шумные места и ночные посиделки. Но здесь мне так нужно было отвлечься от тоски по дому. И я рада, что сразу после свадьбы Сары и Рона наступил праздник прославления Отца, — она посмотрела на своего друга, Джейн была восхищена его упорством и смелостью, — Ты восхитительно танцевал. Это ты талантливый, а не я со своим пением. Ты сделал то, что в твоем мире еще никто не делал. И у тебя так здорово вышло. Ты управляешь своими копытами лучше, чем остальные ногами с человеческими ступнями. Тристан, ты постоянно меня хвалишь, но будь я на твоем месте, я бы ничего не смогла сделать. А ты смог.

Он посмотрел ей в глаза со всем теплом, которое только можно найти в обоих мирах.

— Спасибо тебе за то, что ты, сама того не ведая, попала к нам. Наш мир стал лучше: ярче и добрее. Так жаль, что придется тебя оставить здесь одну. Кажется, мои танцы действительно удались, но мои ноги просто вопят о желании станцевать медленный танец с одеялом в кровати.

— Конечно, иди отдыхай.

Они обнялись, и Тристан, выйдя за живую изгородь, скрылся в темноте. Джейн села на скамью, смотрела то на звезды, то на водную гладь. На небе, как царь среди подданных, расселся молодой месяц. Надо же… На небесном полотне всё так одинаково выглядит, как и дома. И такая же луна, и тот же свет, от возможно давно погасших звезд. Возможно, она сейчас смотрит на ту же звезду, что и мама. Нет, мама давно уже спит. Или они вообще больше не спят после того, как она пропала? Её сердце сжалось. Из глаз так и норовили выкатиться слезы, но она держала их как могла. И все же они упали как схождение лавины: стремительно и быстро.

Среди ночной тишины Джейн услышала еле уловимый шорох травы. Прямо за ее спиной чувствовалось чье-то равномерное дыхание. Пространство захватила какая-то неведомая, скрытая тревога. Она обернулась. У входа в беседку стоял ОН.

Глава 20

Джейн лишь успела незаметно вытереть слезы руками и вскочить со своего места. Он был тем человеком, которого она могла бы прямо сейчас умолять вернуть ее домой. И в то же время — был тем, из-за кого она не хотела туда отправляться. Она поклонилась.

— Ваше Величество.

Он молча встал рядом с ней, смотря на озеро. Точь-в-точь как в день, когда он просил прощения.

— Все в восторге от твоего выступления.

— Спасибо, приятно это слышать.

— И почему ты решила спеть? — он обратил свой взгляд в её сторону.

Внезапно ей стало так холодно, а потом очень жарко. Она хотела бы стереть из его памяти все слова, что она произнесла со сцены. Но не могла придумать хоть какое-то разумное объяснение.

— Это ведь была специальная часть концерта. Вы прекрасно знаете, кому она посвящена.

— То есть — ты в меня влюблена, — он сказал это настолько равнодушно и прохладно, будто подобные вещи его вообще не интересовали.

— А почему бы и нет? — она старалась произносить слова как можно беззаботней.

— Потому что — нет.

Её потешила такая его уверенность. Даже придумывать ничего не пришлось. Он сам не верит в её чувства. Она вздохнула с облегчением и, расслабившись, сразу выдала легенду уже высказанную Тристану: