Серебряное яблоко (СИ)

Король Айронвуда очень быстро устал. Как бы ему не хотелось восстановить счастливую жизнь своего мира за один день, задача все же оказалась непосильной. Ему определенно необходим отдых. Феликс прошёлся по парку: деревья стояли с отломанными ветками, на аллее валялись обломки мраморных статуй и скамей. Розы из драгоценных камней лежали вывернутые из земли, изумруды и алмазы были рассыпаны вокруг слегка прикрытые листвой.

Раньше он бы разозлился при виде подобной картины. Ведь было чувство, что твари напали на Верховные Сады буквально вчера. Никому даже в голову не пришло убрать эту разруху. Но сегодня он понимал: люди слишком долго жили под его полной опекой. Когда он исчез, они совсем разуверились. Настолько не верили, что выживут, что даже не пытались убрать хлам в парке. И это целых пять месяцев! Он поможет им. Но он сделает только то, что не под силу больше никому, а в остальном он научит своих людей справляться со своей жизнью самостоятельно.

Он прошел по аллее к озеру. Мелкие осколки мрамора хрустели под его ногами. Он осмотрел печальную картину некогда чудесного цветущего сада. Надо же — насколько его люди своим бездействием сделали его непомерно сильным. Он с самого детства умел делать всё, потому что больше никто не мог.

— Стивен, — он окликнул конюха.

— Да, Ваше Величество.

— Собери людей, мы должны здесь все убрать как можно быстрее.

— Но разве вы не….

— Я не буду тратить силы, нужные нам всем для пропитания на то, чтобы убрать мусор. Мы сделаем это своими руками.

И он нагнулся, подняв один из осколков, и откинул его в импровизированную кучку, затем проделал так с ещё одним и ещё одним. Конюх так и наблюдал за ним какое-то время пока, наконец, не рванул из парка, созывая людей отдаленным кличем.

Феликс в очередной раз нагнулся, но вместо осколка какой-то скульптуры в его руке оказалась небольшая мраморная сирень. Прекрасная ветка сиреневого цветка казалась настоящей, даже хотелось вдохнуть её аромат. Феликс покрутил её в руках: так странно — раньше он никогда не видел этой скульптуры. Она была сделана так совершенно, что с ней могла сравниться лишь знаменитая мраморная ива, которую создал когда-то отец верховного вельможи — Маркуса. Скульптор из Великих Садов не мог такую сделать. Может кто-то нашел утерянную скульптуру отца Маркуса? Кто знает. Наверное, эта сирень так и останется загадкой.

Держа в руках мраморную ветвь, Феликс невольно вспомнил песню Джейн, которую она пела в день прославления Отца. Вспомнил её саму, её запах… И в действительности нагнулся понюхать каменную сирень. На миг он даже поверил, что почувствует запах. Но, нет. Что-то внутри Феликса тихо кольнуло, и он резко вскинул голову вверх. На веранде его комнаты, во дворце, стояла Кассандра и смотрела на него. Он словно бы не видел её целую вечность, будто она лишь часть какого-то далёкого сна, где он был её женихом. В этот миг он как никогда осознал, насколько он стал другим. Он находился в своем родном мире, чувствовал его, пытался помочь его процветанию, но… больше не принадлежал ему по-настоящему.

***

— Где ты был? — Кассандра бросилась к нему, как только он вошел в свою комнату, и крепко обняла, по ее щекам струились слёзы. Он нежно обтер их рукой.

— Я был в другом мире.

Она отстранилась, в её глазах читалась боль. Наверное, более странно чем сейчас, здесь в своей комнате, в своем истинном доме он не чувствовал себя еще никогда в жизни. Повсюду лежали его вещи, стояли такие знакомые предметы. На него смотрела его невеста, которую он знал с детства. Но все это было будто из другой, чужой жизни. Он поспешил объясниться с ней:

— Твари бежали к нам, мы думали, что погибнем, — он сам не знал, почему начал оправдываться. — Я хотел спасти хотя бы Джейн и с последних сил открыл портал в её мир и… случайно попал туда сам. Одно из животных толкнуло меня в портал. Я не мог вернуться назад все эти пять месяцев. Потому что мои силы исчезли, видимо, они исчерпались в тот день.

Кассандра смотрела на него с каким-то странным, не присущим ей взглядом. Широко распахнутыми глазами, как у ребенка, будто она впервые его увидела. Пока он был в мире Джейн, ему уже начало казаться, что он никогда и не знал Кассандру, но вот он смотрит в её по-новому детское лицо и понимает, что обещал этой девушке жениться на ней. Он был её женихом, да, не любил, но был официальным женихом, по крайней мере, искренне был её другом. И во время той трагедии даже не думал о ней, не вспоминал. А она, должно быть, ждала его. Ждала, что он её спасет. А Феликс думал лишь о том, как спасти Джейн.

— А… — Кассандра, наконец, прервала тишину, но Феликс уже и так знал, что она скажет. — А ты знаешь, где я была тогда? Меня не нужно было спасать? Ты оказался в тот день на исходе сил возле неё, в свой, как ты думал, последний миг, ты был рядом с ней!

Она опустила глаза, нервно заламывая руки.