Оттого, что самое страшное осталось уже позади, что он снова идет со своими друзьями, что он окружен их почетным вниманием и, чего греха таить, возросшим уважением, что светит солнце, отбрасывая из-за крыш косые лучи, что у него под ногами твердая, надежная земля, придающая силы, — он был доволен и счастлив и, как бывает в такие минуты, испытывал особую душевную щедрость и желание говорить, говорить, выговориться. Но он шел, молчал и улыбался. Что он может сказать этим немногословным ребятам, сдержанным в проявлении своих чувств? Что с такими и ради таких он снова готов повторить свой подвиг? Они не примут этих слов и, чего доброго, поднимут на смех. Даже балагур Ильчук и тот притих.
— А с тебя причитается, — сказал Ступин. — Надо обмыть второй день рождения.
Сергей был не против, но он подумал о Вере. Она ждет, наверняка ждет его в этот необычный день.
— Давайте, ребята, деньком позже, — тихо попросил он. — Сегодня никак не могу.
Друзья поняли его.
— Иди, Сережа, — похлопал его по плечу Бродов. — Есть дела, которые не отложишь…