Серебряный адмирал

И сегодня данные о потерях в сражении у побережья Зеландии сильно расходятся. Что касается англичан, то они вообще впоследствии никогда не говорили не только о потерях, но и стремились как можно реже упоминать об этом сражении вообще. И это при том, что в официальной реляции англичане утверждали, что победа осталась за ними. Однако по сообщению французов, потери их союзников составили четыре корабля и десять брандеров. Примерно столько же потеряли и сами французы. Причем и те, и другие вынуждены были оставить поле боя и уйти подальше от противника в море. Голландцы в сражении не потеряли ни одного корабля, кроме шести брандеров, которые, однако, для того и снаряжались, чтобы быть подорванными и сожженными. Кроме этого, все признают, что поле брани осталось за Рюйтером, его флот там и простоял, приводясь в порядок весь следующий день.

Пока англичане и французы собирались с духом и приходили в себя неподалеку после заданной им трепки, Рюйтер, известив принца Оранского обо всех перипетиях сражения, просил его немедленно выслать порох, ядра и воду. Просьба лейтенант-адмирала была немедленно исполнена, и уже спустя несколько дней с подошедших транспортов прямо в море перегружали привезенные припасы. Несколько кораблей пришлось все же отослать в порты на починку, но их капитаны клялись работать день и ночь, чтобы как можно скорее вновь присоединиться к флоту. Не дожидаясь ушедших, Рюйтер вновь поспешил на поиск неприятеля. Некоторые из капитанов убеждали его не торопиться, а дождаться подкрепления. Рюйтер ответил на это отказом.

— Противник потерпел больше нашего, а потому большое число его кораблей тоже ушло чинить дыры в свои порты. Спрашивается: зачем нам ждать их возвращения? — резонно возразил он своим оппонентам, и те замолчали.

У союзников к этому времени тоже не все обстояло хорошо. На кораблях было полным-полно раненых, которые из-за отсутствия элементарной помощи умирали сотнями, кончалась вода и провиант. Наконец, решено было уходить в Англию, хотя это и выглядело как самое настоящее бегство. Но убежать просто так не удалось. Рюйтер напал на противников как раз в тот момент, когда те снимались с якорей, чтобы следовать к своим берегам.

14 июня противники разглядели паруса друг друга. Каждому нужна была пусть небольшая, но победа, а поэтому от боя ни одна из сторон не уклонилась.

Первыми сцепились в жестокой драке, как это обычно водилось, авангарды. Сам Рюйтер, так же как обычно, направил свою эскадру против кораблей принца Роберта, а начальствующий арьергардом Банкерт встал визави с графом д'Эстером.

Старый научный труд гласит: «Нападение Рюйтера при попутном ветре NO было столь стремительно, что союзники с трудом могли построиться в боевой порядок, так как Руперт, находясь в хвосте линии и горя желанием поскорее вступить в бой и занять свое место во главе, прошел через французскую эскадру и тем привел в самом начале боя в расстройство свой флот, который начал бой в беспорядке. Рюйтер, однако, не воспользовался этим случаем, решительная битва не входила в его расчеты, так как он не только был почти вдвое слабее неприятеля (51 корабль, 13 фрегатов, 24 брандера, 16 яхт против 84 кораблей союзников), но также оттого, что из-за свежего ветра он не мог ввести в бой артиллерию нижних деков кораблей. Поэтому Рюйтер ограничился тем, что вел артиллерийский бой с далекой дистанции на параллельных курсах с неприятелем, который уходил, сражаясь, к английским берегам, куда, однако, Рюйтер не последовал».

«Семь Провинций» оказались вскоре, по своему обыкновению, в самом пекле боя. Кораблем, следующим в кильватерной струе командующего, был корабль его сына Енгеля. Оправившийся от ран, Енгель де Рюйтер неотступно следовал за отцом, как верный оруженосец за рыцарем, помогая ему огнем и маневром.

Бой был продолжителен, но так и не принес серьезного перевеса ни одной из противоборствующих сторон. Однако союзники оказались настолько измотаны морально, что более драться были уже не в состоянии. Ночью они не стали заниматься починкой, а, наполнив обрывки своих парусов попутным ветром, поспешили оторваться от голландцев и вскоре бросали свои якоря уже в устье Темзы. Рюйтер некоторое время делал вид, что собирается преследовать отходящего противника, а затем снова вернулся на охрану своих берегов.