Серебряный адмирал

Своим флагманским кораблем в эту кампанию Рюйтер избрал «Семь Провинций». Именно на палубе этого корабля ему будет суждено одержать свои самые знаменитые победы. «Семь Провинций», только год назад спущенный с ротердамской верфи, считался на тот момент лучшим кораблем голландского флота. Длина флагмана Рюйтера составляла 163 фута, ширина 43 фута, а глубина интрюма 16,5 фута. Вооружение флагмана составляли 80 орудий. Команда без малого пятьсот человек. Корабль отличался хорошим ходом и превосходной маневренностью, кроме этого, он был и тщательно отделан. Пятиярусная корма была разукрашена красивой резьбой, на гака-борте красовались три огромные фонаря из золоченой бронзы, так что вся кормовая надстройка возвышалась почти до середины грот-мачты. Однако, несмотря на свою хоть красивую, но весьма громоздкую корму, «Семь Провинций» выглядел весьма изящно и величественно. Это был именно корабль командующего!

Когда англичане объявились северо-западнее Вли, их сразу же обнаружили заранее высланные дозоры Рюйтера. Принц Руперт не стал испытывать судьбу и на этот раз. Поняв, что он обнаружен и со дня на день на горизонте появится частокол голландских мачт, принц поспешил вновь развести флот по своим базам.

Тем временем голландский флот пополнился новыми кораблями — это привел отряд в одиннадцать вымпелов капитан Ваннес. Под прикрытием флота удачно прошел в Голландию и вест-индский караван. Английским каперам удалось захватить лишь несколько отставших небольших судов.

Было и еще одно радостное известие. В январе 1666 года войну Англии объявила Франция и, хотя флот нового союзника оставлял желать много лучшего, все же это была серьезная поддержка. Партия премьер-министра (великого казначея) Голландии Иохана де Витта давно ориентировалась на короля Людовика. В том был свой резон. Флот и морская торговля Версаля пока были еще столь слабы, что не представляли никакой конкуренции для голландцев. Одновременно материковые притязания Людовика Четырнадцатого вовсе не затрагивали интересов Гааги. В свою очередь, Франция пока видела в Нидерландах хороший противовес, как Англии, так и Испании. Однако при этом Людовик тайно поддерживал партию принца Вильгельма Оранского и интриговал против ярого республиканца де Витта. Союз был непрочный, но это все же был пока союз. Французский посол граф д'Эстрада, интимно держа Иохана де Витта под локоть, говорил ему с милой улыбкой:

— Я не могу предсказывать будущее, но совершенно уверен, что противные ветры и другие препятствия будут так сильны, что французской эскадре никак не удастся соединиться с голландской!

Увы, с голландской эскадрой французский флот так никогда и не соединится, зато через не столь уж большой промежуток времени он соединится с эскадрой английской… В политике никогда не было и нет друзей, есть только интересы.

Тем временем, в надежде на генеральный бой Рюйтер избороздил весь Пролив, доходя до самого устья Темзы, но англичане упорно отказывались принять его вызов. Над флагманским кораблем «Семь Провинций», вызывая на бой противника, развевался флаг Генеральных штатов: красный с золотым львом, держащим в правой лапе серебряный меч, а в левой — пук золотых стрел с голубыми перьями. Рядом с ним трепетал на ветру и голландский национальный флаг: оранжево-бело-синий.

— И эти трусы еще смеют называть себя нашими победителями, когда боятся при виде нас даже высунуть нос из своих нор! — от души хохотали за кружкой доброго пунша над незадачливым противником матросы.

Истощив в бесплодном крейсировании запасы воды и продуктов, в самый канун Нового года Рюйтер возвратился в Тексель.

— Несмотря на то что мы так и не смогли сразиться с противником, я не считаю нынешнюю кампанию неудачной! — заявил Рюйтер на собрании Генеральных штатов в Амстердаме, куда он приехал. — Теперь не англичане, а мы хозяева моря! Не мы, а они боятся схватки. Что же касается нашего флота, то ныне он боеготов как никогда! За эти слова я отвечаю своей головой!

В собрание штатов Рюйтер прибыл в той же одежде, в какой находился в море. На нем был серый грубый кафтан и толстые шерстяные коричневые чулки. Единственным украшением одежды были серебряные пряжки на высоких башмаках. Так ходили по рынкам местные бюргеры, так любил ходить и «простак» Рюйтер. Однако теперь никого уже особо не волновало, как одевается и чем увлекается этот странный для многих человек. Депутаты верили его таланту, верили его словам.