Серебряный доспех

В серебряном доспехе Хазред сразу изменился. Теперь он выглядел как молодое божество - с ярко-зеленым лицом, с сияющими глазами. Доспех послушно принял форму тела своего нового хозяина и несколько улучшил ее. Мышцы на груди и спине Хазреда, рельефно очерченные, мощные, лоснились в солнечном свете. Там, где на плече не хватало пластины, видно было настоящее тело Хазреда - куда менее мускулистое и впечатляющее, нежели сам доспех. Но Хазред не придавал этому несоответствию никакого значения. Владеть доспехом - вот все, чего он жаждал. Ощущать прикосновение гладких, легких пластин, чувствовать, как магические силы переполняют все его существо, - в этом было счастье.

Разумеется, Хазред ни мгновения не сомневался в том, что Гирсу жаждет заполучить доспех. Но это не имело никакого смысла. Об этом можно было вообще не думать. Гирсу - жалок, смешон. Как он вообще смеет мечтать о чудесной вещи? Он, ничтожество! Глупо. Глупее не придумаешь.

– Мы обязаны найти недостающую деталь моего доспеха, - заявил Хазред, прихорашиваясь и позволяя солнечным лучам скользить по глади серебряных пластин. - И мы непременно отыщем ее.

– Понятия не имею, как нам это удастся, - пробурчал Гирсу себе под нос.

Хазред рассмеялся.

– Лично мне теперь по плечу решительно все. Любая затея, что бы я ни задумал. Верь мне, Гирсу! Я постепенно обретаю всемогущество.

* * *

Пенна хорошо видела в темноте, но без своего лука она была бессильна. Отчаяние охватило ее. Что касается Эгертона, мага из ордена Тоа-Дан, то он не колебался ни мгновения. Для него не имело ни малейшего значения то обстоятельство, что он устал, вымотался, что позади у них с Пенной бегство из пылающего города, в который вот-вот войдет чума… Сделав над собой усилие, Эгертон поднялся и повернулся лицом к врагу.

Он различал в темноте лини, колеблющиеся тени, которые становились то гуще, то светлее. Слуа явно собирались для атаки.

– Ты не выстоишь, - подала голос Пенна. - Не жертвуй собой ради меня. Не делай этого даже ради знаний. Спасайся. Оставь меня им и беги.

Эгертон даже не оглянулся в ее сторону.

– Помоги мне, - попросил он, пропустив ее слова мимо ушей. - Ты же хорошо видишь во мраке! Где их больше всего?

– Слева от тебя, - сказала Пенна.

В тот же миг Эгертон взмахнул рукой и оттолкнул ладонью образовавшийся в воздухе огненный шар. Очевидно, к такого рода заклинаниям он прибегал нечасто, потому что они отбирали слишком много сил и к тому же сопровождались сильной болью. Шар буквально вырвался из ладони мага, порвав кожу. Кровь потекла на землю.

Эгертон не обратил на это внимания. Посеревшими губами он проговорил заклятие, и пылающий шар рассыпался искрами над головами слуа. Ослепленные вспышкой, слуа метались в темноте, приседали, закрывая голову руками, или падали ничком.

Шар совсем недолго отбрасывал свет, но этого краткого промежутка времени хватило, чтобы маг успел рассмотреть врагов. Их было не более десятка, и, пока не погасла последняя искра, из руки Эгертона вылетело шесть коротких метательных кинжалов. Только один не достиг цели, остальные пронзили нелюдей.

– Бесполезно, - прошептала Пенна. - Если это слуа, то их нельзя убить железным оружием.

– Мои кинжалы - из особой породы дерева, - возразил маг. - Они были созданы специально для охоты на слуа. Когда рассветет, нужно будет собрать их. Возможно, ты сочтешь меня крохобором, но я дорожу этими маленькими вещичками.

– Все маги крохоборы, - проворчала Пенна, кутаясь в плащ, которым снабдил ее Эгертон, когда она лишилась своей одежды. - Осторожно, справа еще трое!

Эгертон резко повернулся. Точно: три узких, стелющихся по земле тени подползали к нему. Одному из нападавших, самому тонкому, маг раздробил голову ударом сапога, двух других проткнул палками, выдернутыми из костра. Один или двое оставшихся с криками умчались прочь.

Эгертон рухнул на землю рядом с девушкой. Не было в его теле ни одной косточки, которая бы не ныла. В этой последней стычке он израсходовал все свои силы. Если в течение ночи появятся еще какие-нибудь враги, Эгертон окажется для них легкой добычей. Одолеть его будет проще, чем голодного котенка.

«Надеюсь, они об этом не догадываются», - мелькнуло у него в голове.

Пенна задумчиво произнесла:

– Я вот все думаю о том, что ты мне говорил. О том, что я сродни порождениям тумана. Странно это: Тзаттог называет меня королевой - и в то же время то и дело подвергает меня опасности.

– Это были просто голодные вампиры, Пенна, - устало проговорил Эгертон. - Ничего больше. Несколько слуа. Мы отбили их атаку, они ушли и не вернутся. Тзаттог здесь ни при чем. Тут нет порождений тумана.

«Пока нет», - прибавил он про себя. Однако Пенна тряхнула головой и настойчиво продолжала:

– Положим, Тзаттог хочет меня испытать. Но ведь он уже сделал это, он убедился в том, что я - это я. Почему же он не приходит сам?