Серебряный филин

Хоть у меня и был разбит нос, но он всё же почувствовал запах вина из его рта. Рвотный рефлекс не заставил себя ждать, тошнота прошла по моему пищеводу, и я едва успела нагнуться, как меня вырвало: то, что я ела на завтрак, вышло всё на бетонный пол и частично попало ему на ботинки.

— Ах ты чёртова мразь! — скривился он.

Резкий удар кулаком влетел мне в лицо, я упала на колени. В этот момент Дарья ожила и прыгнула на него сзади, схватила правой рукой его за шею.

— Отвали от неё, выродок! — завизжала она.

Его губы скривились в ухмылке: она снова чем-то напоминала улыбку клоуна из загробного цирка. Он протянул руку и схватил её за волосы, резко дёрнул, она приземлилась на лопатки. Её сердце скакало, а дыхание спёрло. Она кашляла, задыхаясь. Протянула свои руки, он схватил её, поднял над головой и швырнул в правый угол. Она спиной налетела на него и тут же приземлилась на пятую точку, лишь кусок красного кирпича, растрескавшись, упал на бетонный пол.

В моей голове закрутилась одна идея, я не знаю, то ли я сама это решила или мне подсказала личность в моей голове, но я вскочила на ноги и сделала шаг, затем второй. Кистью ладони облокотившись на его плечо, я подпрыгнула и обвила вокруг его шеи ногу, цепь скрутилась на его шее, затем я ещё раз обвила ногу на его шее. Получилась двойная обвязка, и я рванула вперёд. Цепь натянулась — точно это была струна арфы — и начала тисками сжимать ему горло. Это точно удавка смерти затягивала петлю на его шее. Как только я вытянула прикованную ногу вперёд, то на его покрасневшем от пота лице глаза начали вылезать из орбит. Я встала на одно колено и, потянувшись обеими руками, схватила кусок отломленного красного кирпича. Сдаваться он не собирался: вытянув руки, он схватил цепь кистями и потянул на себя, чтобы ослабить петлю виселицы на своей шее. В этот момент я развернулась и с размаху, как дровосек, собиравшийся рубить дрова, ударила кирпичом ему в лоб. Он на секунду-другую был как бы потерян, из его глаз буквально вылетел фонтан искр. Я воспользовалась моментом и всё так же с размаху ударила его куском кирпича в висок. Он качнулся и одну руку ослабил, схватился за висок, из которого потекла кровь. Но дальше время пошло против меня: он потянул на себя и тут же скинул со своей шеи цепь. Я снова замахнулась и хотела его снова огреть, но он перехватил мою кисть, в которой был зажат камень, а второй рукой сжал мне горло. Такое ощущение, будто на моей шее закручивалась механическая струбцина. Состояние было такое, точно я лежала скованная руками и ногами на эшафоте, и вот-вот палач дёрнет за верёвку, и стальная гильотина скользнёт и отсечёт мне голову. Всё моё лицо покраснело и чем-то было похоже на спелый помидор. Кислород больше не попадал в мои лёгкие, и вот-вот она, смерть, настигнет меня. Он начал сильнее сжимать свою руку. Мои глаза чуть не лопались от боли.

— Игры в сторону, пришла твоя смерть, — прорычал он.

Камень выпал из моей руки, силы меня покидали, ощущение было, точно я в коме. Это как если бы я погрузилась в гидравлическом костюме водолаза на глубину и мне вдруг неожиданно топором перерубили шланг воздуховода. Я лишь слышала удары своего сердца, которое стучало в груди и по перепонкам в ушах. Стук, стук, стук — эти удары были внутри моей черепной коробки. Так стучал бы грач внутри черепа мертвеца. Я поняла, что жизнь кончена. Но в этот момент оживилась Дарья. Она схватила кусок кирпича и подбежала сзади к моему папаше.

— Сдохни! Подохни, ублюдок! Пошёл к дьяволу, штопанный г…н! — её эмоциональному, истеричному крику позавидовал бы профессиональный тенор.

Она начала наяривать ему кирпичом сзади по голове. Раз, два, три. Он ослабил хватку, я упала на колени. Широко открыв рот, я начала ловить воздух, кашель брал надо мной верх: ощущение было такое, точно у меня было воспалённое горло. В этот момент я увидела, как он повалил Дашу и одной рукой начал её душить, а второй рукой, сжав кулак, начал бить её по лицу. И у него сзади из кармана выпали пассатижи. Я, встав на четвереньки, подползла и схватила их. Потом села на пятую точку и начала ковырять браслеты. После каждого удара я видела, как брызги крови с её лица или того, что от него осталось, били вверх, как брызги шампанского. Я ковыряла скобу на ноге, но браслет не поддавался.

— Нет! Это ты сдохнешь, чёртова сука! — схватив её за волосы и ударив затылком о бетонный пол, орал он.

Я тем временем прикусила ладонь, и у меня получилось отломить кусок браслета. Затем я схватила его и начала стягивать со своей голени. Наконец я содрала кожу с голени, точно сняла скальп. Встала на ноги и, хромая на одну ногу, измученная, израненная, но не побеждённая, я пошла вперёд. Цепь я скрутила, и у меня получился двойной обод.