Серебряный Камень (Хранители скрытых путей - 2)

Йен без труда сообразил, что главное - постоянно держать на копье по крайней мере одну затянутую в перчатку руку; тогда, если оно вдруг тебя задевает, опасаться нечего, перчатка представлялась своего рода заземлением, хотя на самом деле все это было, разумеется, бессмыслицей. Впрочем, Йен и не собирался вникать в истинную природу вещей, принимая их как некую данность. Да и кто сказал, что магия должна иметь смысл? Черт побери, в самой жизни-то не всегда усмотришь смысл!

Важно только не допускать повторения истории, имевшей место в самую первую ночь. Тогда, ложась спать, он, разумеется, снял перчатки, а копье просто воткнул в землю. Видимо, ворочаясь во сне, юноша случайно задел копье. И тут же в ужасе пробудился от страшнейшей боли, а наутро на руке вскочил волдырь с куриное яйцо, как после ожога.

Пока что этот самый волдырь не позволял юноше расслабляться, и Йен постоянно соблюдал осторожность, шагая по дороге с Арни и Иваром дель Хивалом.

Йен был почти уверен, что Арни вымотается уже к концу первого дня странствия, однако тот не подавал признаков усталости, ничем не уступая своим спутникам помоложе.

- Как ты, малыш? - осведомился Арни у Йена, и изборожденную морщинами физиономию осветила улыбка. - Поспеваешь за мной?

Удивительно, но все тяготы странствия, казалось, шли старику только на пользу.

Внезапно Ивар дель Хивал поднял вверх руку:

- Впереди на дороге патруль, причем их ровно вполовину меньше, чем полагается.

- Отчего же ты не рад? - попытался пошутить Йен.

- А оттого, что и десятка всадников за глаза хватит, чтобы разделаться с нами. Да и не стали бы, мне сдается, вандесты высылать по наши души маленький патруль.

- Верно. - Пальцы Арни Сельмо машинально пытались нащупать какой-то предмет у пояса. - Как выражается док Шерв, если ты услышал топот копыт - а я именно его и слышу позади, - то скорее всего это лошади, а не зебры.

- Время сражаться и время тихо постоять... - промолвил Ивар дель Хивал. - Сейчас, как мне кажется, выбор у нас не столь уж мучительный.

Всадник во главе патруля сначала пустил коня шагом, а потом заставил его и вовсе плестись, едва перебирая копытами. На черную кожаную куртку командира, окаймленную серебряной нитью, ниспадала шерстяная накидка, едва закрывавшая ножны, в которые намертво вцепился эмалированный протез.

Судя по виду, солдаты были настроены серьезнее некуда; Йену и его спутникам не оставалось иного выхода, как остановиться. Юноша почти оглох от страшных ударов сердца в ушах. Как поступит этот субъект на коне, если у него, не дай Бог, зачешется нос? Ведь одна рука у воина занята уздечкой, а вторая ни на секунду не выпускает рукоять оружия в ножнах...

Впрочем, вопросов лучше сейчас не задавать.

- Приветствую вас! - поспешил воскликнуть Йен.

Секунду или две всадник безмолвно взирал на юношу, вперив в него взор темных глаз из-под нависших бровей.

- Привет и вам, говорю без дурных намерений и скрытых угроз, - пробасил он, хотя его интонация свидетельствовала как раз об обратном. - Я Агловайн Тюрсон, по рождению - брат маркграфини Внутренних Земель, по должности командир патруля. Не объясните ли вы нам ваши намерения?

- Хм-м... Намерения? - Йен откашлялся. - То есть, гм... мы не собираемся причинять вам вред. Мы всего лишь должны кое-кому в вашей столице кое-что передать. Одно известие.

- Мы направляемся к Престолу, - вмешался Ивар дель Хивал. - Мы курьеры, посыльные.

Агловайн Тюрсон недоверчиво скривился.

- Да, трудно представить себе, что младший чин Дома Пламени может выполнять шпионское задание - если только в детстве, разумеется, когда ты был еще мальчишкой, тебе не приходилось встречаться с Иваром дель Хивалом, якобы безобидным торговцем, а на самом деле шпионом Доминионов. - Всадник обратился к одному из своих спутников, пузатому пожилому человеку: - А как у нас сейчас поступают с лазутчиками?

- Мне кажется, по-прежнему рубят головы, - прогнусавил в ответ пузатый. Он с любопытством осматривал путешественников, задумчиво почесывая небритый подбородок. - Впрочем, лучше спросить самого маркграфа. Нельзя же творить самосуд. К тому же надо узнать, что он решит сделать с сообщниками шпиона.

Сзади раздался топот копыт - подъехали остальные солдаты патруля. Йен внезапно понял, что они взяты в клещи. Логика подсказывала, что беспокоиться уже не о чем - Тюрсон, заметив их гораздо раньше, чем они его, отправил часть патруля перекрыть путешественникам возможные пути отхода. Но какая, к черту, логика, если ты стоишь на пыльной дороге в окружении вооруженных конных солдат? Разве до логики, если во рту у тебя преотвратный металлический вкус страха?

Оставалось только надеяться, что у тебя не дрожат руки и голос.

Хотя Арни Сельмо был бел как полотно, а на лбу выступили бисеринки пота, как ни странно, он не производил впечатление человека, полумертвого от страха. Старик продолжал стоять, заложив пальцы за ремни своего рюкзака, и вид у него был, скорее, недоуменный, он будто вопрошал взглядом Ивара дель Хивала: почему мы еще живы?