Он посмеивается, его взгляд скользит по моему телу, и голова наклоняется.
— О, не стесняйся, сестренка. Я не кусаюсь… — Он усмехается. —
Крепче сжимаю полотенце, осматривая его обнаженную грудь до того места, где гордо находится пресс из шести кубиков, с двумя мускулистыми руками, обрамляющими его торс. Большая татуировка в виде кельтского креста находится над его левой грудью, а справа у него растянулась татуировка с надписью.
Я смотрю на его лицо, где уголок его рта приподнимается в ухмылке. Кольцо в губе сбоку, и его глаза смотрят на меня, блестя озорством.
— Ты закончила трахать меня глазами, сестренка?
— Я не твоя младшая сестра, — шиплю я, сузив глаза. — Убирайся. Мне нужно переодеться.
— Ты не собираешься спросить мое имя? — спрашивает он, его гладкая, загорелая кожа светится в свете ванной, голубые глаза полны озорства. Он отталкивается от дверного косяка, о который опирался, и идет ко мне с огромным самодовольством, что может поспорить в развязности с самим 50 Cent. Его темно-русые волосы беспорядочно рассыпаны по всей голове, а рваные джинсы красиво свисают с бедер, демонстрируя ободок его трусов Phillip Plein. Он делает паузу, когда его грудь почти соприкасается с моей.
Потянувшись за зубной щеткой, он ухмыляется.
— Меня зовут Нейт, сестренка. — Он подмигивает мне, выдавливая зубную пасту на щетку, прежде чем его улыбка отражается в зеркале. Он засовывает зубную щетку в рот и ухмыляется.
Развернувшись, быстро выскакиваю за дверь. Что, черт возьми, это было? И я ни за что не стану делить с ним ванную. Взяв с кровати телефон, набираю номер отца. Когда звонок переходит прямо на его голосовую почту, я слегка рычу.
— Папа, нам нужно поговорить о моей жизненной ситуации — НЕМЕДЛЕННО!
Натянув узкие джинсы и клетчатый топ, расчесываю волосы и завязываю их в неряшливый высокий хвост. Надев кеды Converse, я направляюсь к двери. Как только открываю свою спальню, Нейт выходит из своей, все еще без верха, и все еще с этими греховными джинсами, свисающими с его бедер. Он мгновенно раздражает меня. Его самоуверенная ухмылка растягивается на губах, а бейсболка перевернута козырьком назад.
— Куда ты собралась?
— Не твое дело, — отвечаю я, захлопывая дверь своей спальни и раздумывая, не следует ли поставить на нее замок.
Продолжаю идти к лестнице, когда он подбегает ко мне сзади.
— Конечно, мое. Старшие братья должны присматривать за младшими сестрами.
Я останавливаюсь, разворачиваюсь на четвертой ступеньке и смотрю на него.
— Мы, — я делаю жест между нами, — не родственники, Нейт.
Это только делает его ухмылку шире. Он опирается на перила лестницы, и мой взгляд скользит под его бицепсом, где на коже тянется шрам. Он видит, куда я смотрю, и быстро скрещивает руки перед собой.
— Но раз уж ты спрашиваешь, — говорю я, спускаясь по ступенькам. Я поворачиваюсь к нему лицом и наклоняю голову, как только достигаю низа. — Я собираюсь пострелять.
ГЛАВА 4
ВЕРНУВШИСЬ ДОМОЙ ПОЗДНО ВЕЧЕРОМ, я благодарю Гарри и иду по мощеной дорожке к входной двери. Слышу музыку еще до того, как добираюсь до входа, поэтому, когда распахиваю дверь и вижу домашнюю вечеринку в полном разгаре, я даже не удивляюсь. Захлопнув дверь — довольно драматично, — я оглядываю пьяную толпу. Там, где находится наша мраморная кухня, подростки играют в пив-понг, танцуют и лапают друг друга на заднем плане.
Бросив взгляд в гостиную, которая ведет к нашему открытому бассейну и домику у бассейна, я вижу еще одну толпу, танцующую в стробоскопических огнях, под «Ain’t Saying Nothing» Akon’s доносящимся из кабинки ди-джея, установленной там, где когда-то стоял наш диван. Я оглядываюсь на улицу и вижу, что в бассейне горит праздничный свет, и полуголые люди бросаются в него бомбочкой, а несколько других целуются в джакузи.
Прищурившись, я почти различаю другую толпу за бассейном, на лужайке, где задний двор переходит в пляж.