Серебряный лебедь (ЛП)

- Он заботится о тебе, - заверяет она, закрывая дверь. - Это кое-что значит, потому что Нейта мало что волнует. Кроме его друзей.

Я закрываю дверь и киваю.

- Я думаю, мы немного ладим.

Елена улыбается и берет меня за руку.

- Так расскажи мне. Ты любишь оружие?

***

После удивительно нормального ужина мы вернулись домой, и Нейт почти сразу же ушел. Мы почти не разговаривали во время ужина, как будто ошибка была уже забыта. Это меня устраивает, потому что больше такого не повторится. Легкий стук в дверь раздается как раз в тот момент, когда я собираюсь влезть в пижаму и начать работу над сочинением по английскому языку.

- Заходи! - кричу я, роясь в шкафу. Там все еще царит беспорядок после вечеринки, и в других случаях я бы первой начала уборку, но в последнее время чувствую себя более расслабленной, почти спокойной.

- Привет, сладкая! - Входит Татум, а за ней Тилли.

- Привет! - я улыбаюсь им обеим. - Что вы двое здесь делаете?

- Мы думали, что придем навестить тебя, так как ты надула нас и сбежала. - Татум садится на мою кровать, а Тилли проскальзывает на стул рядом с моим белым рабочим столом.

- Да, - бормочу я, найдя свою майку и натянув ее. - Извини за это.

Это неловко; хотя ошибка ничего не значила для меня, и не знаю, будет ли она что-нибудь значить для Татум. Она говорит, что Нейт был для нее просто «ничто», но разве мы все так не говорим?

- Я принесла своего любимого друга. - Татум достает синюю коробку в виде книги с золотой отделкой.

- Не может быть! - восклицаю я, подходя к ней. - «Debauve & Gallais’s Le Livre» (прим. Debauve & Gallais’s Le Livre - Французский производитель шоколада, основанный Сюльписом Дебо в 1800 году)? - взволнованно говорю я.

- Ну и дела, - пробормотала Татум. - Твой французский более безупречен, чем мой, а я жила там целый год.

Я отмахиваюсь от нее.

- Я изучала язык, культуру, а в данном случае... шоколад! - Открываю кожаную коробку с золотым тиснением и вдыхаю сладкий, насыщенный запах ганаша и пралине. - Ммм... - Достаю одну. - Я не ела их уже много лет.

Татум смотрит на Тилли и закатывает глаза.

- Не позволяй этой свинье съесть их всех. Иди, попробуй.

Тилли нервно сглатывает и делает шаг в нашу сторону. Я борюсь с желанием схватить коробку и убежать, как пещерная женщина.

- Что в этом такого замечательного? Это просто шоколад, верно? - спрашивает Тилли, беря одну из пралине. Я прекращаю жевать, сузив глаза. Оскорблять шоколад не стоит. Особенно прекрасные работы Сюльписа Дебо.

- Кроме того, что ты должен быть в списке ожидания, чтобы заказать коробку, а она стоит пятьсот или около того долларов? - Татум пожимает плечами.

Тилли краснеет.

- Вы, ребята, слишком богаты. Я чувствую себя потерянной девочкой.

- Ты не потерянная девушка. С нами ты в своей стихии.

Тилли мягко улыбается, заправляя волосы за ухо.

- Да, наверное.

Я слизываю шоколад с верхней губы, глядя, как Тилли замолкает.

- Что случилось? Ты в порядке?

Она смотрит на меня.

- Да! - она притворно улыбается. - Все в порядке. Что мы будем делать в эти выходные?

Татум сбрасывает туфли, и Тилли снимает свои, плюхаясь рядом с Татум.

- Я не знаю. Мы все, включая тебя, - Татум смотрит на Тилли, - были приглашены в лагерь с новым мужчиной Мэди на Хэллоуин.

- Он не мой мужчина, - говорю я Тилли.

- Он полностью ее мужчина, - небрежно парирует Татум.

Я качаю головой и одними губами говорю Тилли:

- Он не такой.

- В любом случае, - громко вставляет Татум, - я думаю, мы должны это сделать.

- Не знаю, - бормочу, вставая с кровати. Я так долго хотела отправиться в поход, но теперь, когда знаю, что у Картера есть ко мне другие чувства, я немного боюсь, что он может неправильно понять, что я сказала «да».

- О чем тут не знать? - спрашивает Татум, подползая к изголовью кровати и проскальзывая под одеяло. Ее пепельно-светлые волосы собраны в идеальный пучок на макушке, а лицо свежее после макияжа. В ней определенно есть это лишенное девственности сияние. Чертов Нейт.

- Многого! - говорю я, размахивая руками в воздухе. Тилли подскакивает к Татум и проскальзывает вместе с ней под одеяло, следуя за шоколадными конфетами.

- Мэди! - кричит папа снизу. Я подхожу к девушкам, выхватываю у них дорогую коробку шоколада и засовываю ее под мышку. Зло смотрю на них, направляясь к своей двери.

- Иду! - кричу я в ответ, открывая дверь. Поворачиваюсь к ним лицом и показываю пальцем. - Этот разговор еще не закончен.

Спускаясь по длинной лестнице, я вижу, что папа стоит у открытой входной двери. Его лицо ничего не выражает, челюсть напряжена, а взгляд суров. О нет, что же я наделала?

- В чем дело, папочка? - воркую я, подходя к двери. Он смотрит на улицу, и я следую за его взглядом, пока не смотрю прямо на Бишопа, который стоит там, в рваных джинсах и белой футболке, в армейских ботинках на ногах. У меня текут слюнки, и это не от конфет.