Серебряный лебедь (ЛП)

Я:Хорошо, мы заберем тебя из школы.

Я никогда раньше не была в школе Тилли. У меня никогда не было для этого причин. Но внезапно мне захотелось увидеть ее. В Тилли так много всего, чего я до сих пор не знаю, но она вписывается в нашу дружбу с Татум, как недостающая головоломка, которая нам нужна. День тянется медленно, и я сдаю экзамен по естествознанию, хотя и не готовилась к нему.

Выхожу из класса в конце дня, когда Татум догоняет меня, сжимая свои книги и запыхавшись.

- Черт, сучка, в следующий раз притормози, - фыркает она.

Я хихикаю.

- Может быть, нам стоит начать тренироваться.

Мы обе останавливаемся и смотрим, друг на друга, а затем начинаем смеяться.

- Может, и нет.

Я толкаю ее локтем.

- Эй, мы должны забрать Тилли. Она хочет пройтись по магазинам для этих выходных.

- Да! - говорит Татум, расправляя плечи, как будто готовится к войне.

Я останавливаюсь.

- Что? Теперь ты хочешь размять плечи?

- Конечно, - бормочет она. - Папина черная карточка вот-вот получит тренировку.

Выйдя из школы, мы ждем, когда Сэм заедет за нами. Сэм - другой водитель моего отца, но она больше мой водитель, когда папа уезжает и берет с собой Гарри. Со вчерашнего дня я игнорирую Нейта и его желание подвезти меня в школу. Мне действительно нечего им сказать, и я не доверяю никому из них, тем более с тех пор, как они похитили меня. О чем Татум до сих пор не знает.

Мы садимся, и Сэм улыбается мне в зеркало заднего вида.

- Хорошо провели день?

Я пожимаю плечами.

- Могло быть и лучше.

- Но... - подсказывает Сэм, зная, что я из себя представляю. Сэм была нашим водителем, сколько я себя помню. Она пятидесятидвухлетняя афроамериканка, которая практически воспитывала меня с самого детства. Она и Джимми. Джимми почти шестьдесят, и я уже много лет пытаюсь свести их вместе. Если вы спросите меня, я бы сказала, что они уже много лет немного влюблены друг в друга, но ни один из них не хочет предпринимать никаких шагов.

Татум перебивает:

- Но у нее проблемы с парнями.

- О, - язвительно замечает Сэм, выезжая на улицу. - Какого рода? Такого, для которого мне понадобится лопата и алиби, или такого, для которого я должна испечь пирог и пригрозить отрезать ему яйца, пока он не простит тебя?

Я хихикаю, и Татум смеется.

- Нет, ни то, ни другое. Я не хочу, чтобы ты пекла пироги для кого-то из них.

- Будь осторожна, детка. Я знаю, ты думаешь, что тебе все равно, и ты закрываешься от всех своих чувств, но в один прекрасный день это может укусить тебя за задницу.

- Что? - я фыркаю, откидываясь на спинку сиденья. - Как будто я могу начать слишком сильно беспокоиться?

Сэм качает головой.

- Нет, малышка, скорее всего ты никогда не сможешь снова включить эмоции. Ты слишком молода. Живи, чувствуй, занимайся сексом - не говори своему отцу, что я это сказала, - но никогда не отказывайся от чувств. Вот что делает тебя Мэдисон.

- Я чувствую, Сэм, - шепчу я, глядя в окно. Вижу, как Татум смотрит на меня краем глаза, без сомнения, обдумывая сто один вопрос, которыми она собирается меня забросать. - Просто пытаюсь выбрать, куда направить свою энергию и кто этого заслуживает. - Сэм знает о моем прошлом и о том, что там произошло. Она единственный человек на этой земле, который знает об этом, и я предпочитаю, чтобы так было и дальше. Она знает только потому, что однажды я пришла домой пьяной с вечеринки и все ей рассказала.

- Эй. - Татум толкает меня локтем. - Что случилось, что ты проводишь так много времени в библиотеке?

- Я не знаю. Я всегда любила книги.

- Не-а, - говорит Татум. - Есть еще кое-что.

Сэм смотрит на меня с улыбкой.

- Мэди всегда любила книги. Мы читали ей все подряд, когда она была маленькой, а когда ей исполнилось шесть лет, она уже самостоятельно читала. Умная девочка, в некоторых аспектах.

Мы подъезжаем к дому, и я выскальзываю.

- Спасибо, Сэм. Можешь передать Джимми, что я, Татум и Тилли будем дома сегодня к ужину?

- А как насчет Нейта? - спрашивает Сэм, когда я выхожу из машины.

- К черту Нейта.

- Мэдисон Мари Монтгомери!

- О, Сэмми, ты просто втройне ударила меня! - Я поворачиваюсь к ней лицом с улыбкой на лице и иду обратно к дому. - Возьми свои слова обратно! - Три «М» - это мои инициалы. Я презираю тот факт, что мое имя все три раза начинается на «М». Я думаю, это был способ моей мамы наказать меня еще немного. Когда она была жива, я шутила по этому поводу, но теперь, когда ее не стало, эта мысль заставляет меня чувствовать себя виноватой.

- Не ругайся на меня, маленькая леди! - Сэмми не любит ругательства, и ее передергивает, когда кто-то выражается рядом с ней. Возможно, именно поэтому у них с Джимми ничего не получилось, потому что у итальянца нецензурная речь. Это одна из многих причин, почему я всегда любила его.

Он иногда ругается по-итальянски, и долгое время, когда я была моложе, мы оба ругались по-итальянски рядом с Сэм, чтобы она не знала. «Scopare questa merda!» (прим. с итал. К черту это дерьмо!) Сэмми не понимала, о чем, черт возьми, мы говорим. Это было забавно.