Серебряный орел

– Как ты смеешь?! – взревел парфянин. – Наглый пес! Митре могут поклоняться только посвященные.

Телохранитель взялся за меч.

Ромул опустил голову. Ничего не вышло. Дарий был лучше других старших центурионов, но все же оставался парфянином.

– Радуйся: тебя не будут пороть. И не казнят, – бросил Дарий. – Возвращайся в строй.

Телохранитель ухмыльнулся.

Не без труда сдерживая гнев, Ромул вернулся на свое место в передней шеренге. Глупец, думал он. Дария ослепило высокомерие, он не мог смириться с тем, что его бог может снизойти к молитве иноплеменника. Ромул же не сомневался в том, что его видение было ниспослано именно Митрой.

– Держи рот на замке, – прикрикнул ему вслед Дарий. – Никому ни слова.

Новий, укрывавшийся щитом неподалеку, мерзко хихикнул. К глубокому разочарованию Ромула, стрелы скифов не зацепили никого из ветеранов. А это значило, что столкновения с ними следовало ожидать в любой момент.

А вот реакция Бренна удивила Ромула. Друг не разделил его злости, а лишь пожал плечами.

– Когда к скифам придет подкрепление, их будет десять человек против каждого нашего, – сказал ему Ромул.

– От судьбы все равно не уйдешь, – почти торжественно произнес Бренн.

«Наступит день, когда ты понадобишься своим друзьям. Когда будет казаться, что нет никаких шансов. Такой бой никому не по силам. Кроме Бренна

».

Ромул догадывался, почему Бренн так спокоен. После того как Тарквиний сообщил, что некогда предсказал галлу друид, юноша втайне боялся, что здесь, в Маргиане, он потеряет своего друга. Митра показал Тарквинию, что ему предстоит обратная дорога в Рим. Но совершат ли они этот путь втроем? Почувствовав болезненный спазм в животе, Ромул снова всмотрелся в небо. Времени прошло совсем немного, но картина в корне изменилась. Ни рисунок облаков, ни ветер, ни полет птиц теперь не имели никакого смысла. Может быть, ему и Бренну предстоит умереть здесь, а Тарквиний останется в живых? У Ромула даже голова закружилась. Как бы ему хотелось, чтобы гаруспик находился сейчас рядом с ними и все объяснил! Но его не было. Хуже того – его могло и вовсе не быть в живых. И тут у Ромула родилась новая мысль.

– Мы могли бы удрать нынче ночью, – сказал он шепотом. – Вдвоем.

– Обратно в форт? – спросил Бренн. – Нас казнят за дезертирство.

Ромул не осмелился сказать, что намеревается сразу двинуться на юг, к лежавшему где-то вдали морю. Ведь это значило бросить Тарквиния одного. Юноша даже зажмурился от острого стыда. Он был стольким обязан гаруспику… Как и Бренну.

– Положись на богов, – сказал галл, хлопнув его по плечу. – Им виднее.

Но Митра вполне мог сыграть со мною шутку, продолжал размышлять Ромул. Взять и наказать непосвященного за то, что я осмелился поклоняться ему. А что больше подходит для этого, чем показать человеку его гибель? Ромул снова вспомнил явившееся ему в видении вражеское войско, и снова в животе у него похолодело от страха.

– Главное, под стрелы не лезь.

Он заставил себя делано улыбнуться в ответ на слова галла.

Но Бренн еще не все сказал.

– И смотри по сторонам.

Ромул послушно обвел взглядом лица стоявших поблизости легионеров. На них виднелся страх, но больше было железной решимости. Теперь никто не произносил с насмешкой их имен, не говорил гадостей. Эти люди, в отличие от Новия и его прихвостней, будут стоять и сражаться бок о бок с ним и Бренном – если придется, до самого конца. Они оставались его собратьями по оружию, пусть даже сами теперь так не считали.

Это очень много значило.

Ромул стиснул зубы.

И словно в ответ своим мыслям, получил крепкий толчок локтем в бок.

– Вот это боевой дух!

Ромул улыбнулся Бренну – теперь с благодарностью.

Друзья умолкли и принялись рассматривать скифов. Многие из них уже спешились. Время от времени какой-нибудь особенно пылкий воин подскакивал к строю римлян и выпускал несколько стрел, но большинство, судя по всему, сложившееся положение устраивало. В степи уже горели несколько костров. Начинало темнеть, и воздух с устрашающей быстротой остывал. Вскоре следовало ожидать, что от холода начнет замерзать вода. Понимая это, Дарий приказал воинам отступить в форт и закрыть ворота. Часовые заняли посты на стенах, остальные разожгли костры. После этого оставалось только ждать утра. Рассвет должен был решить судьбу отряда.

Мало кто спал спокойно в ту ночь – сознание того, что рядом лежат трупы мертвых соратников, отгоняло сон. Тем более что огонь и шерстяные одеяла всего лишь помогали вытерпеть пронизывающий холод, но не могли полностью согреть. Так что следовало ожидать кошмарных сновидений, обмороженных пальцев на руках и ногах и, конечно, ломоты во всем теле. Но для того чтобы выжить, тепла хватало. А это было сейчас самым главным.