Серебряный орел

Бренн так и не смирился с рабским положением, которое все эти годы тяжким гнетом лежало на его могучих плечах, но счел за лучшее придержать язык. Сейчас молчание галла означало согласие с тем, что говорил Ромул.

Многие солдаты недовольно загомонили, но Эмилий сохранял полное хладнокровие. Ромул даже удивился, но никак этого не выдал. За невозмутимостью оптиона крылась крошечная искра надежды.

– Вы были в отряде Дария?

Оба кивнули.

– Тут говорили, – сказал оптион, окинув обоих проницательным взглядом, – что вы сбежали, когда начался бой. Это правда?

– Нет, командир! – горячо возразил Ромул.

– Те трое, оклеветавшие нас, лежат мертвыми на интерваллуме, – добавил Бренн. – Мы вдвоем, без оружия, справились с ними.

В ответ послышались недоверчивые восклицания. Казармы первой когорты находились близ претории, но вдалеке от главных ворот. Поэтому никто из ее легионеров, занятых обычными утренними делами, не присутствовал при этом беспримерном сражении.

Эмилий озадаченно поднял брови.

– Всемогущий Юпитер… Неужто такое возможно?

– Спроси любого из присутствовавших там командиров, – ответил Ромул.

– Мы не трусы, – добавил Бренн.

Что-то подсказало Ромулу, что оптион, перед которым они стояли, был справедливым человеком. И он решил отбросить осторожность.

– Боги помогли нам.

Галл кивнул косматой головой, соглашаясь со словами друга. После того, что они перенесли, вряд ли стоило сомневаться в божественной поддержке.

Легионеры вновь начали переговариваться, но теперь уже в ином тоне, нежели прежде. Суеверие не позволило им усомниться в словах Ромула.

А вот Эмилий с сомнением покачал головой.

– Я не раз видел вас обоих на учебном плацу, – сказал он. – Вы хорошие бойцы. Очень хорошие. А боги, я думаю, помогают тем, кто сам способен постоять за себя.

Ромул молчал, стараясь не показать боли в сломанных ребрах.

Эмилий, похоже, смягчился, но снова нахмурился, заметив глубокий порез на левом предплечье Бренна.

– Ты не сможешь держать щит.

– Ерунда, командир. Завязать тряпкой – и все будет в порядке, – бесстрастно ответил Бренн. – Мне еще нужно отомстить кое за кого.

– За кого же?

– За парней из нашей центурии, – ответил вместо него Ромул.

На лице оптиона медленно появилась улыбка. Он не сомневался в том, что эти двое были, по крайней мере, храбрыми воинами. А говорят они правду или лгут, покажет время.

– Ладно, – сказал он. – Сходи в валетудинариум, там тебя перевяжут. А твой молодой друг пусть пойдет в оружейную и возьмет для вас обоих оружие и снаряжение.

Ромул и Бренн поспешно исполнили приказание.

Предстояло сражение.

Однако на сей раз столкновения со скифами не произошло. Вероятно, понимая, что ответ на нападение последует незамедлительно и будет сокрушительным, кочевники сразу ушли оттуда, где их заметил парфянский разведчик. Приказ Пакора взять побольше припасов оказался очень кстати, потому что легионеры несколько дней преследовали противника, оторвавшегося от них к тому моменту, когда они двинулись в погоню за ним, не на одну милю. В результате вместо боевой вылазки получился учебный марш в зимних условиях. Естественно, солдаты не радовались происходившему, но деваться было некуда – приказ есть приказ.

Через три дня провизия подошла к концу, и командиру парфян пришлось отдать приказ вернуться в форт. Но сдаваться он не собирался. По возвращении шести когортам дали провианта на целый месяц и сразу же отправили в новый рейд. И так продолжалось почти всю зиму: тщетная погоня по заснеженной пустыне за неуловимым, словно призрак, противником. Впрочем, мелкие стычки со скифами все же случались, но серьезной схватки так и не состоялось.

Как и все остальные, Ромул и Бренн принимали участие в вылазках вместе с Эмилием и его людьми. Им пришлось присоединиться к одному из контуберниумов, где их встретил сдержанный прием со стороны шести легионеров, вместе с которыми они теперь постоянно спали и ели. Однако дружбы с ними не возникло, а прочие воины в центурии игнорировали их. Не лучше обстояло дело и с отношениями с воинами из других когорт. Кай полностью поправился, как и Ромул с Бренном, и непрерывно мутил воду, изо всех сил стараясь разжечь общую ненависть к двум друзьям. Пока что обошлось без открытых нападений, но опасность чувствовалась постоянно. Приходилось все время быть начеку, даже посещая отхожие места или баню.