Серебряный свет светил

Перед ней на троне восседала женщина с короной, поблескивающей тысячами бриллиантов, и с легкой прозрачной вуалью спадающий поверх ее темных волос, убранных в прическу. В ее глазах отображалась гамма эмоций, включая ненависть, угрозу, и в тоже самое время довольство. Она сидела величественно с абсолютно прямой осанкой, но непринужденно, облаченная в изящное темно-зеленое платье. Несмотря на темные оттенки, она выглядела торжественно и этот цвет преумножал ее величие. Это была Ее Величество королева Розабэлла Юстиниан Фэриландии, также именуемая королева двух миров. Рядом с ней восседал мужчина, небрежно накинувший через плечо королевский бархатный белоснежный халат разукрашенный узорами еле заметными, но придающими богатый вид одеянию. Золотошвейная кайма украшала рукава, ворот, подол, и места застежек, а верхняя часть со спины был разукрашен сплетенными восьмиугольными узорами более темных оттенков. Из-под халата виднелся кафтан, напоминающий мундир, тоже светлых оттенков. На ногах были высокие черные сапоги, натертые до блеска, и такие же темные как смоль штаны. Этот господин был герцогом Морцеллусом Де Кастро, супругом королевы Розабэллы Юстиниан. Его лицо выражало абсолютное безразличие к разворачивающейся сцене в зале, будто все события его не касались и были не достойны его внимания. И все же при появлении девушки, он пристально вгляделся ей в лицо, изучая ее черты, и мысленно сравнивая ее с кем-то в далеких уголках его памяти. Ореаду насильно преклонили в коленях и склонили ее голову до самого пола, пока бархат ковра не щекотал ее лоб.

— Вы, бессильное существо, как же посмели пойти на кражу Stella vitisque? — прозвучал властный, но в тоже время женственный и спокойный голос королевы.

— Я ничего не крала! — слова вылетающие из губ девушки обрывала дрожь, охватившая ее с ног до головы. — Этот кулон преследовал меня …, — ей так и не удалось завершить высказывание.

— Какая дерзость и невоспитанность! — удивленно заметила повелительница, но все еще проговаривая слова не спеша. — Как Вы смеете прерывать ход моих мыслей со своей несвязанной речью без получения на то моего разрешения? Смеете утверждать, что не крали кулон? Ведь факты без никаких сомнений указывают на присвоение Вами талисмана в целях преумножения своих магических сил! Неужели Вы имеете наглость отрицать очевидное?

— Я пыталась его вернуть на место.

— Вижу Вы не только дерзки, но и довольно неразумны! — девушка осмелилась снова самовольно издать голос без получения на это одобрения королевы, что крайне раздражило королеву, но она скрыла свое недовольство, удерживая статный вид. — Не смейте преподносить ложные сведения повелительнице двух миров, жалкое и бессильное существо, — тут ее осенила нескладность собственных обвинений. Самолично твердя о бессильном происхождении преступницы перед ней, королева утверждала точно также о ее недобром намерении преумножить свои магические силы. — Вы и есть служитель графа Рас Альгети, таившего смуту и пытающегося заполучить кристалл света. Ваш проступок будет караться смертной казнью. Извольте же отнять у нее скорее Stella vitisque и скорее распорядитесь посадить в темницу, вызовите ко мне Тока.

— Нет, я ничего не крала! — сквозь слезы вырвался стон Ореады, перепугавшейся от услышанного приговора. — Я не из этого мира, я не предатель, я не служу графу … — она забыла имя графа и на секунду приумолкла, а затем с новой силой продолжила жалобно просить, — отпустите меня, пожалуйста!

— Ваши нелепые оправдания бесполезны. Вы лишь пытались укрыться на планете Земля среди бессильных в надежде скрыться от преследования. Довольно слов, уведите с глаз моих долой!

— Нет, я не пряталась, — резко отрицала она, и вдруг вздрогнула. На планете Земля, а где же она тогда сейчас? Среди бессильных? А кто ее тогда окружает? Только теперь она в полной мере осознала, что ее окружают не люди, а существа иного рода из иного мира. — Я человек, отпустите меня! — ее охватил ужас и по ее щекам скатились первые слезинки. Однако, ее усилия были бесполезны, ей никто не верил, и факт ее происхождения из роду бессильных мало смягчал обстоятельства. — Я человек! — слишком тихо произнесла она теперь самой себе.

Стража ее влекли за руки по великолепным коридорам дворца, будь ситуация иначе, вызывающим восхищение. Невольно волочимая стражниками вперед, Ореада ничего этого не видела, ее мысли унеслись вдаль и вдруг снова все прояснялось. «Ваш проступок будет караться смертной казнью,» — отчетливо прозвучало у нее в голове. Смерть? Теперь можно было объяснить причину тревоги отца и его бледное лицо при виде кристалла. Этот кулон превратился в ее проклятие, обрекшим ее на смерть. Ее родители даже не узнают о случившемся, а она покинет мир живых в неизвестной ей планете.