Серебристый луч надежды

К счастью, Донте Столлворт и вправду показывает класс: после того как Макнабб пасует ему, «Иглз» вырываются вперед, папа замолкает и снова улыбается.

В перерыве Джейку удается уговорить отца поиграть с нами в мячик. Мы вчетвером выходим и начинаем пасовать друг другу через улицу. К нам присоединяются сосед с сыном. Пацану, наверное, не больше десяти, у него силенок не хватает, чтоб дать нормальный обратный пас со своего места, но на нем зеленая футболка, поэтому мы снова и снова кидаем ему мяч. Мелкий ни разу его не ловит, но мы все равно подбадриваем его и радуемся. Он улыбается во весь рот, а его отец благодарно кивает всякий раз, когда пересекается с кем-нибудь из нас взглядом.

Мы с Джейком стоим дальше всего друг от друга, обмениваемся длинными пасами через всю улицу — часто приходится даже отбегать назад, чтобы поймать мяч. И мы не теряем ни одной передачи, потому что мы настоящие спортсмены.

Отец в основном просто стоит рядом, попивая пиво, но несколько раз мы делаем на него несложные пасы. Он ловит мяч одной рукой и перебрасывает его из-за спины Ронни, который стоит к отцу ближе всех. У Ронни слабые руки, но мы с Джейком не обращаем на это внимания, ведь он наш друг, мы все в зеленом, солнце светит, «Иглз» выигрывают, мы досыта наелись отменной горячей пищи и напились ледяного пива, так что, в общем-то, совершенно не важно, уступает нам Ронни в силе и ловкости или нет.

Когда мама объявляет, что перерыв почти закончился, Джейк подбегает к мальчишке, вскидывает руки и кричит:

— А-а-а-а-а!

Спустя секунду к нему присоединяется и сосед. До мелкого доходит не сразу, но потом он тоже поднимает руки и кричит вместе с нами, а после мы все вместе скандируем название любимой команды, показывая каждую букву руками и ногами, — и разбегаемся по гостиным.

Во второй половине матча Донте Столлворт продолжает демонстрировать класс, набирая почти сто пятьдесят ярдов и зарабатывая один тачдаун. Баскетту вовсе не посылают приличных передач, так что на его счету ни одного пойманного мяча. Однако меня это совсем не расстраивает, так как в конце игры происходит кое-что удивительное.

«Иглз» выигрывают со счетом 24:10, и мы встаем, чтобы хором спеть командный гимн, как и полагается по случаю победы «Птичек» в матче регулярного чемпионата. Брат обнимает меня и Ронни.

— Пап, давай иди к нам, — подбадривает он отца.

Тот немного пьян от пива и так воодушевлен победой — а также тем, что Макнабб в сумме заработал более трехсот ярдов, — что встает, присоединяется к нашему тесному кружку и кладет руку мне на плечи. Я чуть не подпрыгиваю от удивления не потому, что не люблю, когда ко мне прикасаются, а просто отец не обнимал меня уже много лет. От тепла и тяжести его руки я наполняюсь радостью, и, пока мы поем гимн, а потом выкрикиваем название нашей команды, показывая каждую букву, я замечаю, что мама вышла из кухни, где мыла посуду, и смотрит на нас. Она улыбается мне, но снова плачет, и, не переставая петь, кричать, показывать, я все задаюсь вопросом: почему?

Джейк спрашивает Ронни, не подвезти ли домой, тот отказывается:

— Нет, спасибо. Хэнк Баскетт меня проводит.

— В смысле, я? — Они называли меня так всю игру, поэтому догадываюсь, что речь идет обо мне.

— Ага, — отвечает Ронни, и мы выходим, захватив мячик.

Дойдя до Найтс-парка, принимаемся бросать мяч. Дистанция всего двадцать футов, ведь у Ронни слабые руки, и после пары передач мой друг осведомляется, что я думаю о Тиффани.

— Ничего, — говорю. — Я вообще о ней не думаю. А что?

— Вероника мне сказала, что Тиффани бегает вместе с тобой. Это так?

— Ну да, — отвечаю я, принимая неуклюжий пас от Ронни. — Как-то странно это. Она как-то узнает, когда я бегаю, ну и всякое такое, — добавляю и делаю безупречную крученую передачу, в точку сразу над правым плечом Ронни, чтобы он мог поймать мяч на бегу.

Он не поворачивается.

И не бежит.

Мяч пролетает мимо.

Ронни поднимает мяч и трусит на свое место.

— Тиффани странноватая, — продолжает он. — Пэт, ты понимаешь, что я подразумеваю под словом «странноватая»?

Я принимаю еще более неуклюжий пас, нацеленный мне в правую коленку.

— Думаю, да. — Мне понятно, что Тиффани отличается от большинства девушек, но мне понятно также, что значит находиться в разлуке со своим любимым человеком, а вот Ронни этого как раз не понимает. Так что я уточняю: — Странноватая в каком смысле? Как я?

Его лицо вытягивается.

— Нет… Я не имел в виду… Ну, просто она ходит к психотерапевту…

— Я тоже.

— Знаю, но…

— То есть я странный, потому что посещаю психотерапевта?

— Да нет же. Дай мне сказать, не перебивай. Я пытаюсь быть тебе другом!

Ронни подходит ко мне, а я упорно смотрю под ноги. Я вовсе не хочу слушать, как он изворачивается, потому что это единственный друг, который у меня остался после психушки, к тому же сегодня был замечательный день, «Иглз» выиграли, отец меня обнял и…

— Я знаю, что ты водил Тиффани ужинать, это прекрасно. Возможно, каждому из вас нужен друг, переживший потерю близкого человека и понимающий, что это такое.