Серенада

– Благодарю. пробормотала я и принялась, есть, тем более что мой желудок уже начал просить еду. А, Амати прав, да и Хосе я побаивалась если честно.

Амати кивнул и принялся дальше поедать сырники, уже сам себе накладывал, а там и до блинчиков дело дошло.

Через сорок минут, мы спустились в холл. Нас там уже ждали почти все музыканты, и пока я ходила к администрации гостиницы и, встретив там Стаса, подошли остальные.

Так же мы, молча, расселись в машине в том же составе, что и вчера и поехали в наш недавно отстроенный концертный зал. На городской площади тоже будет концерт, но будет транслироваться по огромному телевизору, до начала основного концерта, будут развлекать публику местные артисты. Эх, а я так мечтала быть среди них, но быть эти дни личным секретарем сеньора Энрике Амати, тоже не плохая перспектива.

В концертном зале нас ждали, нам показали, как пройти к гримеркам, к сцене. Я все переводила для наших гостей, проводив нас на сцену и показав оборудование для музыкантов, нам показали все черные выходы из зала по просьбе Хосе. Пока музыканты и Амати настраивались, я устроилась в первом ряду, и принялась за работу. Включила небольшой ноутбук, достала корреспонденцию и начала просматривать и сортировать. Что любовные послания, что приглашения на концерты или на праздники, предложения исполнить песни или прослушать кого-то. Особенно меня заинтересовали розовые конверты, их было не меньше десяти. Все они были подписаны одной рукой от некой Жустины. Я вскрыла сразу все, но читать не стала, так как заиграла музыка моей любимой песни Серенада. Я ее просто обожала. Амати запел, и я напрочь, забыла о работе внимательно его, слушая с легкой мечтательной улыбкой. Вот я сижу в первом ряду, да что там в первом ряду, я вообще одна единственная сейчас в зале и для меня сам Амати поет свою лучшею песню. Амати подошел ближе к краю сцены и посмотрел на меня своими большими карими глазами не прекращая петь. Улыбнувшись, я смутилась, опустив взгляд, попыталась сосредоточиться на работе. Развернула первое письмо Жустины и принялась вникать в слова. Амати допел, и музыка сменилась, он что-то сказала музыкантам, музыка опять сменилась, и Амати запел снова, а я уже погрузилась в мир любовных писем Жустины.

Во всех десяти письмах, были пылкие признания в любви, какие эротические сны ей снились и, что она уже с мужем больше жить не может и подала на развод, ей все равно, что муж пришел в бешенство и грозился покончить с ее любовью. Ей плевать на всех, она хочет быть со своим котиком Энрике и ласкать его. С восьмого письма, уже были очень откровенные признания и сны, даже несколько фото она вложила довольно таки пикантных, но на которых не было видно ее лица. Я все внимательно читала, все мои эмоции мелькали на моем лице, музыка с голосом Амати уже отошла на второй план.

– И что там такое написано, что на твоем лице мелькают такие эмоции? раздался голос Хосе почти у самого моего уха.

От неожиданности, я подскочила, сметая бумаги и ноутбук, которые упали к ногам подошедшему Амати.

– Простите сеньор Амати. пробормотала я заливаясь красной смущения и злости. Я готова была прибить Хосе. Я резко присела и наклонилась, чтобы все поднять и столкнулась головой с головой Амати, который тоже склонился мне помочь. От удара я рухнула попой на пол.– Ой…

– Хосе хватит пугать девушку! рыкнул Амати, потирая ушибленный лоб.

Я, так же потирая, лоб зло глянула на Хосе. Он, молча, поднял руки в знак примирения и удалился в другой угол зала. Амати протянул мне руки помогая встать. Я вложила свои руки в его большие ладони, и мужчина с легкостью меня поднял с пола.

– Благодарю, еще раз извините. Я просто зачиталась и не услышала, как Хосе подошел. пробормотала я, склоняясь над рассыпанными бумагами, Амати поднял ноутбук и пристроил его на соседнее сиденье. Я собрала все бумаги и уселась рядом с ноутбуком, начала их обратно сортировать. Но меня прервали, напротив меня присел Амати и положил свои руки на мои и тихонько сжал. Подняв взгляд от рук, и встретившись с его темными глазами, я даже, похоже, дышать перестала.

– Не бойся Хосе, он, если хочет, может двигаться бесшумно как кошка. Но за его суровым видом, прячется теплая натура. Научись ему отвечать тем же или игнорируй. И ни когда не извиняйся, за то в чем не виновата. Поняла? проговорил он своим бархатистым голосом.

Я, молча, кивнула, но глаз не смогла отвести.

– Вот и хорошо, а теперь работай. После репетиции расскажешь, каким чтением ты так увлеклась.

И дождавшись от меня опять молчаливого кивка, Амати встал и ушел обратно на сцену. А, я смогла спокойно дышать.