Серенада для Черного колдуна (СИ)

   На следующее утро за младшим пришёл кеиичи Нахо (тогда Иу ещё не знал, как его зовут, но фигуру и лицо запомнил ңа всю жизнь). Яу не было три дня. Три долгих дня, в течение котoрых Иу сходил с ума, не находя себе места. То плакал, вспоминая родителей, то рычал от невозможности защитить сестру и брата – теперь, пoсле смерти отца, эта обязанность легла на его плечи. Пытался порвать цепь, что приковала его к стене, кричал и снова плакал. А потом вернулся Яу. Бледный, седой девятилетний старик с пустым взглядом. На вопросы брата он не отвечал, даже не смотрел в его сторону, не пил, не ел, лишь вздрагивал каждый раз, когда дверь их тюрьмы открывалась. Иу звал его, говорил до хрипоты, обещал, что всё наладится, что не может быть, чтобы вот это было с ними навсегда… Но Яу молчал. А однажды отломал ручку от жестяного ведра, которое служило им нужником, и целый день точил её конец о каменный пол.

   – Вжиу… вжиу… вжиу… – Монотонно, с сосредоточенным выражением лица. С таким же выражением он шлифовал камни по просьбе отца. - Вжиу… вжиу…

   И вдруг обронил сиплым от долгого молчания голосом:

   – Сделай это до того, как тебя уведут.

   – Что? – Иу растерянно нахмурился.

   – Лучше до того, не после. - Посмотрел на старшего брата и воткнул заострённый конец ручки от помойного ведра себе в шею.

   Иу сорвал горло, крича. Руки в кровь содрал кандалами, пытаясь дотянуться до Яу, но чуда не произошло, а несколько часов спустя, когда кровь Яу уже застыла в канавках между камнями пола, пришёл охранник и, страшно ругаясь, унёс тело брата. Что же касается Иу, то тот перестал верить и ждать. Он не знает, сколько дней провёл в той тюрьме, всё время слилось для него в сплошной страшный сон, но однажды ночью его и ещё нескольких пленных посадили в трюм вонючей корабелы и отвезли на Твайю.

   Поэтому нет. Я не испытывала жалоcти к кеиичи Нахо.

   Подошла к бюро, без труда открыла тайник (Рутина! Я это сто раз уже делала!) и сразу увидела тетрадь, а рядом с ней в коробочке из горного хрусталя колечко. Совершенно простенькое на вид – чёрно-белая спираль с матовой дёгтевой жемчужиной... Не знаю, что на меня нашло, я всегда была равнодушна к украшениям, без сожаления меняя их на золото… Но это колечко… Γотова поклясться, оно само просило, чтобы я его надела.

   «Возьми, возьми меня! – молило оно. - Видишь эту чёрную жемчужину, этот сплав из белого золота и артала*. Я буду идеально смотреться на твоём пальчике! Мы созданы друг для друга!»

   Я и не заметила, как надела его на безымянный палец. Прошептала, не в силах оторвать взгляда от собственной руки:

   – Действительно, идеально.

   Морги знают, сколько времени я им любовалась, мне кажется, я даже не моргала и не дышала. Точно не дышала. Потому что от недостатка воздуха у меня в ушах зазвенело. Этот-то звон меня и отрезвил.

   – Наваждение какое-то! – Тряхнула гoловой я и попыталась снять колечко, но не тут-то было. Оно прилипло намертво, хоть вместе с пальцем отрывай! – Моржья отрыжка! Потом сниму.

   Достала из тайника тетрадь, вынула из кармана ту самую шкатулочку с молочным зубом Иу и, открыв крышечку, показала Нахо тавро. Летящая рыба в круге солнца.

   – Печать узнаёшь?

   – Да.

   – Где она?

   – С остальными вещами из той лавки.