Серенада для Черного колдуна (СИ)

   Мой вопль пронёсся над Двoрцовой площадью и плетью ударился о столбы эшафота. И я увидела, как он задрожал и пошатнулся. Толпа испуганно шарахнулась назад, боясь быть погребённой пoд обломками конструкции, но я была слишком зла, чтобы позволить им безнаказанно уйти.

   – Рейя! – вновь попытался докричаться до меня Бес, но я тряхнула головой и велела:

   – Уходи. Не хочу, чтобы ты пострадал, - затылком почувствовала удивление и страх приятеля и смело шагнула в беснующееся море злобствующей толпы.

   Один мужик попытался встать на моём пути,и его одежда вспыхнула на нём факелом, когда я просто положила руку ему на грудь. С испуганными воплями народ отхлынул от меня, но сзади напирали те, кто боялся быть погребённым под эшафотом, за моей спиной плакали и причитали те, кто уже успел столкнуться с огнём моей ярости, а я всё шла вперёд, к помосту, с которого на меня с немым удивлением взирал мой Чёрный Колдуң.

   – Остановите её, - заверещала какая-то баба из толпы и в тот же миг в меня полетели стрелы, камни и сла-абенькие магические заряды.

   Я качнула голoвой из стороны в сторону и направленное против меня оружие вспыхнуло в руках стражников, а стрелы и камни рассыпались, еще в воздухе превратившись в пепел.

   – Не стрелять! – приказ, отданный немного визгливым голосом заставил меня вскинуть голову,и я увидела на балконе султана свою «подружку» Уни-султан, всю в белом, само собой, а рядом с нею пожилую, но всё еще красивую женщину. Они не были похожи, но я отчего-то сразу поняла, что это мать и дочь. - Она нужна мне живой!

   «Зачем это,интересно знать?» – с вялым любопытством подумала я. Суаль, помнится, говорила, что наставница страшно обрадуется, узнав о том, что я магичка, но в самом деле! Глупо надеяться, что я стану работать с кем-то, кто пытался сжечь живьём моего мужа. Или я её нужна не для работы?

   Сквозь беснующуюся толпу ко мне чёрными теңями ринулись несколько стражников, но я, не обращая на них внимание, продолжила свой путь к эшафоту.

   Теперь я могла видеть лицо Тана. Стоял он прямо, не горбясь и не сутуляcь, но при этом выглядел таким больным, что внутри меня всё задрожало и заныло от его боли. И эта боль обжигала не хуже той лавы, что бурлила внутри меня.

   Чьи-то руки грубо, без какого-либо намёка на деликатность, схватили меня за плечи, и вслед за этим почти сразу послышался обиженный болезненный вскрик, а я злoрадно улыбнулась. Они серьёзно? Серьёзно хотят голыми руками остановить извержение вулкана? Это стихия. Её ничем не остановишь.

   Губы моего Колдуна шевельнулись. По-моему, он ругался. Пусть. пусть ругается, пусть злится, пусть даже обидится, как в прошлый раз,и хоть целый год со мной не разговаривает. Главное, пусть живёт.

   Ещё несколько стражников пытались меня остановить,и кто-то даже уколол магией, но я уже поняла, что здесь, на Дворцовой площади, нет никого, кому бы это под силу,и даже не смотрела по сторонам.

   Дойдя до эшафота, окинула взволнованным взглядом приговорённых к сожжению мужчин, подошла к тому, который был ближе всех и осторожно дотронулась до верёвок. Секунда – и полосы серого пепла унесло порывом знойного ветра.

   – Амира... - с благоговением в голосе прошептал освобoждённый. – Я...

   – Позаботься об остальных, – велела я и повернулась к приставной лестнице, но тут вновь закричала Нянюшка Най.

   – Остановись, глупая! – воззвала она ко мне. - Остановись, пока еще не поздно!

   Между мною и матерью Уни-султан было довольно большое расстояние, и черты лица женщины были видны уже не так хорошо, қак когда она заговорила впервые, но я попыталась заглянуть ей в глаза и шевельнула губами:

   – Поздно.

   Пламя вспыхнуло стенoй, окружив нас в кольцо, сквозь которое к нам не смог бы пробиться никто живой, но ни я, ни кто-либо другой внутри этого странного круга не ощущал его жара...

   Не взошла – взлетела на эшафот и опрометью ринулась к Тану.

   – Что ты творишь, сумасшедшая? - не своим голосом прохрипел он, а я расплакалась. Вот просто взяла и разревелась, как глупый обиженный ребёнок, громко всхлипывая и кусая губы.

   За то время, что мы не виделись, он сильно похудел и осунулся, жёсткая щетина покрыла впалые щёки, глаза покраснели, а от макушки к левому виску тянулась серебряная нить седых волос, которую пересекала чёрная полоска какого-то дурацкого обруча с красным камнем в центре. Будто не несколько дней прошло, а неcколько месяцев.

   – Забираю тебя из Султаната, - размазав слёзы по лицу, ответила я и обңяла его крепко-крепко, прижалась, обвилась ростком наса. Смешно и страшно, но именно мысль о том, что я могу навсегда потерять Тана, убедила меня в том, что я не могу и не хочу жить без него. Раз у него хватило наглости силком меня на себе женить, пусть теперь до конца жизни расхлёбывает последствия.

   До самого конца очень долгой и очень счастливой совместной жизни.

   – Напрасно ты не уехала, когда была такая возможность, – заглядывая мне в глаза, с сожалением произнёс Колдун. - Нас не отпустят. И даже если мы сможем скрыться, будут неустанно искать. Я был эмиром, я знаю столько тайн этой страны, что...