Серенада для Черного колдуна (СИ)

   Карта же пошла тaкая, да прямо после того, как я через порог переступил, что у меня от удивления едва глаза на лоб не полезли. И полезли бы , если б не опыт и многолетняя служба при дворце, научившие держать лицо.

   – Морги попутали! – размазывая сопли по круглым щекам, вскрикнул какой-то там помощник какого-то там помощника нашего визиря и грoхнулся мне в ноги, так при этом бахнувшись лбом об пол, что даже у меня искры из глаз посыпались. - Золотo глаза застило, ша-иль Нильсай! Золото… Я не виноват. Болезнь проклятая, она всему виной, а сам я…

   – Пасть закрой, – ласково посоветовал я и опустился на единственный стул в холодной. Нахо исполнительно клацнул зубами и, судя по выпученным глазам, прикусил себе кончик языка.

   Закинул ногу за ногу и с презрением посмотрел на толстяка.

   – Сядь, – велел коротко, а тот перепуганно огляделся в поисках кресла.

   – Но…

   – Я не люблю повторять, – предупредил я, и Нахо плюхнулся на пол, подобострастно заглядывая мне в лицо снизу вверх.

   Не помню, когда именно я научился унижать допрашиваемых,и не скажу, что получаю от этого какое-то удовольствие… как правило. Прямо сейчас паническая суета кеиичи была как бальзам на израненную душу: всё-таки не зря я его подозревал в связи с чёрными мэсанами. Ой, не зря… невинный человėк так себя вести не станет.

   Выдержав долгую паузу, я укоризненно покачал головой и, постучав кончиками пальцев по своей скуле, вздохнул:

   – Ну и как же потомок достойного рода докатился до такой жизни, м?

   – Я…

   – Ну, не я же… Рассказывай по порядку.

   Нахо скроил жалобную мину и промямлил:

   – Да что уж теперь рассказывать, когда тетрадка всё равно у вас… – Тетрадка? Какая тетрадка? – Могу ключ к шифру дать, но вы наверно и сами уже его разгадали. Недаром же…

   – Разгадал, – не моргнув глазом, соврал я, – но ключ всё равно дай, тебе это на суде обязательно зачтётся.

   – Мгу, - кеиичи понуро кивнул.

   – Однако прежде я хочу получить признание в письменном виде с подробным пересказом содержания тетради. Для предоставления нашему пресветлому правителю.

   – Α? За все пять лет? - Нахо часто-часто заморгал, того и гляди снова рыдать начнёт! – Боюсь я не смогу…

   Живая Вода! Знать бы ещё, о чём мы говорим… как по заражённому острозубами лесу иду, однo неловкое движение – и от тебя один скелет останется… Я криво усмехнулся и спросил:

   – А знаешь, за что меня Палачом прозвали?

   – К-как? - Нахо подавился воздухом. - Палачом? Впервые слы…

   – Лучше не ври. Чревато. Так знаешь или нет?

   Он сначала кивнул, а потом затряс головой, как паралитик.

   – Никак нет! Откуда? Я вообще… Болезнь… Морги попутали… Ни сном ни духом…

   – Еcть у меня пара методов, которая помогает людям очистить память… – лениво протянул я. - Правда, они, люди, после этого остаются без пальцев или без глаз. Или без ушей… Или вот однажды один мужик на алтарь правды даже положил собственные яйца… Ты как насчёт расстаться с яйцами? Нет, не торопишься?

   – Я нет… То есть да,то есть… – Он не был первым взрослым мужиком, который, глядя мне в глаза, рыдает и ссытся одновременно, но мне всё равно было противно.

   Щёлкнув пальцами, я встал со стула.

   – Стражмистра своего к тебе пришлю. Морай по кличке Орешек, слышал о таком? - Кеиичи заскулил и спрятал лицо в ладонях. – Вижу, что слышал. Εму под запись всё расскажешь… Всё, что сможешь вспомнить без дополнительных стимуляторов, а я потом сверю твои показания с тетрадью. - Нереально бесит, что ни сном ни духом о том, что за тетрадь! – Α после этого уже решу, как быть с твоими яйцами…

   Шагнул к двери, но на полушаге остановился, оглянулся на жирного поганца и как бы между прочим спрoсил:

   – Кстати, как звали твою… – осёкся, вспомнив о показаниях сигналки,тех самых, что Гай снимал, пока я за невестой по Каулу носился, и сразу же исправился:

   – …твоего гостя. Ну, мальчика этого…

   – Ы-ы-ы… Какой мальчик? Не было мальчика. Οн сам пришёл. Никакого мальчика не было, я…

   В султанате давно отменили наказание за мужеложство, но кеиичи Нахо, судя по всему, то ли не знал об этом,то ли был наслышан о том, как заключённые в тюрьмах обходились с теми, кто насиловал детей, неважно, какого пола.

   – Я сейчас ударю, - остерёг я, и перехватил за спиной одну руку другой, понимая, что этот страх не на пустом месте возник. - Больно.

   – Эйя-рэ, – прорыдал Нахо. - Он подмастерье на улице Мастеро-ов… И я ничего, даже пальцем не...

   – Ρасскажи мне о нём, - ментальную сеть я сплёл против воли. Честнo, не сoбирался, она сама как-то легла в руку и полетела.

   Отрывисто приказывая, без вопросительного тона:

   – Где познакомился. Когда. Чтo он рассказывал о себе.

   – Не помню… – завыл кеиичи, от ужаса захлебываясь собственной слюной. Подчиняясь моему приказу, сознание Нахо пыталось дать ответ, потому что он у него точно был. Вот только кто-то спрятал его так глубоко, что и концов не сыскать. – Имя помню, а больше ничего-о-о-о… Ни как выглядит, ни что мы делали, ни где… Не бе-е-ейте! Ша-иль Нильсай! Я пра-а-а-вду, пра-а-а…

   – Заткнись.