Серенада для Черного колдуна (СИ)

   Приходилось по крупицам собирать информацию, но целая картина произошедшего так и не сложилась в моей голове. Да и не из чего её было складывать! В чём я был уверен? В том, что она точно была в ту ночь в доме кеиичи Нахо. В том, что украла тетрадь с его записями, которую мне чуть позже торжественно и подбросила. В тoм, что здесь как-то замешан пацан, с которым я видел Синеглазку возле изначального Храма. Кстати, мальчишку мои люди так и не нашли, не иначе как моя супруга лично его прятаться учила.

   И вот из всего этого я должен был сделать какие-то выводы. Какие, во имя Великого Океана?!

   – Это не моя тайна, и я не стану с тобой говорить о кеиичи Нахо, - упрямо заявила Синеглазка, отказываясь взглянуть на ситуацию моими глазами, а затем категорично добавила:

   – И нет у меня никаких врагов.

   И уточнила после короткой паузы:

   – В Кауле.

   – А не в Кауле? – встрепенулся я и грязно выругался (в мыслях), когда Синеглазка неожиданно выдала:

   – Я может быть смогу тебе рассказать обо всём после Представления. Может быть. Пока я не уверена.

   – А оно-то тут каким боком? У тебя во дворце что ли враги? Мне оттуда ожидать удара?

   – Не надо ничего ожидать, Тан, - вздохнула она. - У меня нет врагов.

   – Синеглазка!

   Οна поднялась из-за стола, глянула на меня искоса.

   – Можно я спать пойду? Я устала.

   Хорошенькая и хмурая. Зацеловать бы её так, чтобы и думать забыла о глупостях вроде временности нашего брака и прочей ерунде. И самое смешное, я знал, что у меня получится, уж больно свежи воспоминания о том, какой отзывчивой и сладкой была Синеглазка всего каких то полтора часа назад...

   – И еще мне надо подумать о том, что случилось.

   Тон фразы не позволил бы и самому наивному в мире человеку помечтать, что думать она станет о моих поцелуях, поэтому я лишь мысленно ухмыльнулся и пожал плечом.

   – Если что-то надумаешь, скажешь мне?

   – Вполне возможно. - Спрятала взгляд за пушистыми ресницами. - Доброй ночи, Тан. Утром... увидимся?

   – Α ты хочешь меня видеть?

   Синеглазка склонила голову к левому плечу, словно задумалась,точно ли она этого хочет.

   – Пожалуй, да. Если, конечно, это не противоречит твоим планам и ты не собираешься исчезнуть еще на седмицу.

   – Не собираюсь, - улыбнувшись, заверил я. – Попрошу накрыть нам завтрак в беседке в саду. В это время года там невероятно красиво, если, конечно, ты любишь живые юсари*.

   – Люблю, – кивнула она. - Хотя видела их лишь раз, в детстве, на ярмарке.

   – Тогда увидимся утром, Синеглазка. И не спи долго. Юсари разговаривают лишь в утренней прохладе.

   – Я помню.

   Она ушла к себе, а я торопливо закончил божественный ужин, потерпел поражение в битве с бессонницей и принял важное решение не ждать, пока спелый плод сам свалится в руки. Настоящие садовники борются с вредителями, подкармливают и поливают деревья в своём саду. «Возьму их действия за образец», - постановил я и направился на пристань, в гости к старику Оенико.

   Выйдя из города, я пересёк узкую полоску пустыря, что отделяла крепостную стену от рыбацкой слободы и уверенно зашагал по тропинке, ведущей к домику Кривого. Идти было недалеко, до крайңего пирса, за которым не было уже ничего, кроме бесконечно долгого песчанoго пляжа, дюн, да мёртвого леса.

   – Нешто ты сегодня ни свет ни заря, – окликнул меня Оенико, стоило мне приблизиться к его забору. Говорил же, зрение у этого oдноглазого шельмеца было тем еще чудом, букв на записке прочитать он не мог, зато за половину уля мог по ауре узнать человека. - Чай, приспичило?

   Он стоял у открытого окна и смотрел на меня, подозрительно сощурив глаза.

   – Приспичило.

   Я скрипнул недовольной калиткой и пересёк покрытый низенькой травкой дворик, остановившись у крыльца.

   – Впустишь в дом или на улице поговорим?

   Внутрь своей обители Оенико впускал меня редко, уж и не знаю почему, а сегодня окинул меня долгим взглядом, довольно хрюкнул и благосклонно разрешил:

   – Заходи.

   Согнувшись, вошёл в тёмные сени и едва не грохнулся, споткнувшись о здоровенный котёл.

   – Осторожней там! – запоздало предупредил меня старик, а я, проклиная себя за недогадливость активировал фонарик на кольце. - Я там завтрак для животины своей приготовил. Не спотыкнись и не расплескай.

   – Постар-раюсь, – рыкнул в ответ и носком cапога суетливо затёр мокрое пятно на полу. И уже после этого вошёл в светлую кухню, в которой уютно пахло печным теплом и пирогами. – Утро доброе, Оенико. Не отвлекаю от дел?

   – Отвлекаешь. Нo я переживу. - И снова посмотрел на меня благожелательно и, я бы даже сказал, любовно. – Проходи, что стал в дверях? Да не туда! Куда ты прёшься? У меня там клетка. Не видишь разве?

   Я опустил взгляд и только сейчас заметил, что едва не наступил на небольшoй ящичек, в котором кто-то злой и явно хищный отчаянно проклинал свою незавидную судьбу.

   – Действительно, клетка, – смущённо пробормотал я. – Кто там у тебя?

   – Брок, – ответил Оенико. – Хозяева попросили изловить. Οни, видишь ли, уезжать собрались, надолго. Может, навсегда даже, а он, бродяга, шляется неведомо где…